Коллективизмъ. Они еще не разобрались и не разберутся въ той мысли, что этотъ конекъ есть главное нарушеніе главнѣйшаго закона природы, создавшей съ самого сотворенія міра единицу не похожую на другія, именно въ цѣляхъ индивидуальности...
Если мы могли привести ихъ кь такому безумному ослѣпленію, то не доказываетъ ли это съ поразительной ясностью, до какой степени умъ гоевъ человѣчески не развитъ по сравненію съ умомъ нашимъ. Это то, главнымъ образомъ и гарантируетъ нашъ успѣхъ.
Жертвы. Насколько же были прозорливы наши древніе мудрецы, когда говорили, что для достиженія серьезной цѣли не слѣдуетъ останавливаться передъ средствами и считать число жертвъ, приносимыхъ ради этой цѣли... Мы не считали жертвъ изъ сѣмени скота гоевъ, хотя и пожертвовали многими изъ своихъ, но зато и теперь дали имъ уже такое положеніе на землѣ, о которомъ они и мечтать не могли. Сравнительно немногочисленныя жертвы изъ числа нашихъ оберегли нашу народность отъ гибели.
Казни Масоновъ. Смерть есть неизбѣжный конецъ всякаго. Лучше конецъ этотъ приблизить къ тѣмъ, кто мѣшаетъ нашему дѣлу, чѣмъ къ нашимъ, къ намъ, создателямъ этого дѣла. Мы казнимъ масоновъ такъ, что никто, кромѣ братій, объ этомъ заподозрить не можетъ, даже сами жертвы казни. Всѣ они умираютъ,-когда это нужно, какъ-бы отъ нормальнаго заболѣванія. Зная это, даже братья въ свою очередь не смѣютъ протестовать. Такими мѣрами мы вырвали изъ среды масонства самый корень протеста противъ нашихъ распоряженій. Проповѣдуя гоямъ либерализмъ, мы въ тоже время держимъ свой народъ и нашихъ агентовъ въ неукоснительномъ послушаніи.
Паденіе престижа законовъ и власти. Подъ нашимъ вліяніемъ исполненіе гоевскихъ законовъ сократилось до минимума. Престижъ законовъ подорванъ либеральными толкованіями, введенными нами въ эту сферу. Въ важнѣйшихъ политическихъ принципіальныхъ дѣлахъ и вопросахъ, суды рѣшаютъ такъ, какъ мы предписываемъ имъ, видятъ дѣла въ томъ свѣтѣ какимъ мы ихъ облекаемъ для гоевской администраціи, конечно черезъ подставныхъ лицъ, съ которыми общаго какъ бы не имѣемъ — газетнымъ мнѣніемъ или другими путями... Даже сенаторы и высшая администрація слѣпо принимаютъ наши совѣты. Чисто животный умъ гоевъ не способенъ къ анализу и къ наблюденію, а тѣмъ болѣе къ предвѣдѣнію того, къ чему можетъ клониться извѣстная постановка вопроса.
Предъизбранничество. Въ этой разницѣ способности мышленія между гоями и нашими можно узрѣть печать избранничества и человѣчности въ отличіе отъ животнаго ума гоевъ. Они зрятъ, но не видятъ и :не изобрѣтаютъ (развѣ только матеріальныя вещи). Изъ этого ясно, что сама природа предназначила намъ руководить и править міромъ.
Краткость и ясность законовъ будущаго царства. Когда наступитъ время нашего открытаго правленія, время проявить его благотворность, мы передѣлаемъ всѣ законодательства, наши законы будутъ кратки, ясны, незыблемы, безъ всякихъ толкованій, такъ что ихъ всякій будетъ въ состояніи твердо знать. Главная черта, которая будетъ въ нихъ проведена — это послушаніе начальству, доведенное до грандіозной степени.
Послушаніе начальству. Тогда всякія злоупотребленія изсякнутъ вслѣдствіе отвѣтственности всѣхъ до единаго передъ высшей властью.
Мѣры противъ злоупотребленія властью. Злоупотребленія же властью, лежащей ниже этой послѣдней инстанціи, будутъ такъ безпощадно наказываться, что у всякаго отпадетъ охота экспериментировать свои силы. Мы будемъ неукоснительно слѣдить за каждымъ дѣйствіемъ администраціи, отъ которой зависитъ ходъ государственной машины, ибо распущенность въ ней порождаетъ распущенность всюду, ни одинъ случай незаконности или злоупотребленія не останется безъ примѣрнаго наказанія.