– Опасно было?
– Да не слишком. Я же не один ездил. С нами же Дом Гончаров был и Кузнецы так же. Три дружины, это не одна дружина. Да и места насквозь знакомые. Не первый же раз ездить приходится. Так что там с младшеньким?
– Э-э…
– Ты меня не пугай. Что случилось-то, он жив?
– Да жив, жив. Просто слишком уж быстро все завертелось. По обучению если, то учить его собственно говоря больше нечему. Грамоту он освоил, счет тоже. Считает кстати, получше всех членов Дома. Читать ему тоже нечего. Все что было, он уже прочитал. А библиотеки у нас, спасибо Храму нет. Тут другое дело… В общем дар у него проявился.
– Какой-такой дар?
– Настоящий, магический.
– Так ведь эти "обретенные боги" из храма уверяют, что магия только у них. А больше ее ни у кого быть не может.
– Знаешь глава, – наставник посмотрел ему в глаза, – я сейчас скажу странную вещь. У них там в Храме не магия. Они нам фокусы показывают. А вот магия-то как раз у твоего сына. Понимаешь о чем я?
– Понимаю, чего уж тут не понять. Если это правда и об этом станет известно, нам не жить. Что ты сделал?
– Поселил Амуна в южном крыле. Знаю, ты хотел там старшего селить, с семьей. Но до этого время еще есть. А проблему надо было решать немедленно. На входе охрана, не пускают никого. Еду ему ношу сам. Пока так. Дальше тебе решать.
– Понимаю. Что ж, сходим посмотрим. С младшим опять-таки посоветуемся. По результатам будем думать…
Глава задумчиво смотрел на сына. Прошел едва год, а как изменился-то, просто не узнать. Пропал тот пухлый мальчишка к которому он привык. Сын вытянулся, похудел. Лицо стало строже, черты несколько заострились. Амун сидел на циновке в углу большой просторной комнаты. Сидел он на скрещенных ногах, руки лежат на коленях, глаза прикрыты. Можно было бы подумать, что сын спит, если бы не вертикальная складка меж бровей. Перед ним громоздилась огромная куча трепленого льна на полу. Куча шевелилась. Глава присмотрелся и почувствовал, как зашевелились волосы на его голове. Куча не просто шевелилась, она делилась. Чистые волоконца куделя ползли в один угол, пакли в другой. Кусочки костры собирались в третьем. Это было… Это завораживало. Наставник потянул за рукав и хозяин дома вышел в коридор.
– Надолго это ему?
– Часа полтора, может два. Но не больше двух. Пойдем-ка. – Глава вслед за наставником зашел в комнату напротив. Здесь повсюду висели канаты и веревки. Петлями на крюках, на стропилах. некоторые были растянуты между стен. Главный ткач взял один из канатов и ощупал его. Плетение просто потрясало. Он поднял глаза на своего заместителя. Тот улыбался. – Это тоже сынок твой. Из пакли крутит. И что интересно, без рук. Но обещает с течением времени машинку сделать. Уверяет, что там ничего сложного.
– Охренеть! – Отец обоими руками чесал бороду, – ну дает сынуля. Откуда такие способности только? А, ну понятно, Тот?
– Конечно. Он же не даром покровитель ремесел.
– А с тренировками боевыми у него что?
– Это надо видеть. Я теперь специально стараюсь пораньше вставать, что бы хоть одним глазком посмотреть на его "рассветный танец". – Старший наставник расплылся в мечтательной улыбке, – сделал ему шест по росту. Так что не поленись, посмотри сам.
– Так это когда же вставать-то надо?
– Он заканчивает с первым лучом солнца.
– О как!
– Ну если хочешь, я тебя разбужу. Не пожалеешь, обещаю. Ты такого никогда не видел.
– Ну если ты так уверен, то давай завтра. Чего тянуть?
– Сынок, какие у тебя планы? – Глава смотрел с участием, озабоченно. Сидели снова в хозяйской беседке. в пятне света от лапы играла мошкара и цикада выводила звонкую трель где-то неподалеку.
– Мои планы, – Амун задумчиво кинул в рот виноградину и улыбнулся кислому вкусу. – Мне нужен год, отец. Лучше два, но не больше двух. Потом я выкину этих самозванцев из храма и помогу вам, Домам сделать технологический рывок. Скажи, отец, там в Храме, есть статуя Тота?
– Есть. Они задвинули ее в угол. Поэтому Тота не слишком хорошо видно, да и статуя очень темная. С ней правда связана одна забавная легенда. Говорят, что Тот сжимает в руке посох, которого никто не может коснуться. По слухам, тот кто сумеет взять в руки этот посох… – Глава осекся. Амун заливисто хохотал.
– Прости отец. Это я от облегчения. Значит сохранилась статуя. Это очень, очень хорошо. Ну а посох… Думаю он ждет меня. Все-таки когда-то я его сделал. То есть Тот конечно, впрочем это не принципиально.