Главное преимущество алфавитного порядка, на наш взгляд, состоит в том, что он вообще ничего не сообщает о предмете классификации: «Алфавит помогает в поиске [или организации] вещей, но не в их понимании. Он не может сказать вам, почему кит имеет больше общего со слоном, чем с акулой»[6]. Алфавит нейтрален по отношению к значимости вещей и просто направляет пользователей к источнику, из которого они могут узнать об их значении или ценности.
И все же, если рассматривать алфавитный порядок с такой точки зрения, он выглядит удивительно бесполезным. Его главное свойство – нейтральность – предполагает, что он лишен собственного смысла, и именно поэтому он редко применяется в качестве исходного принципа. Телефонные книги, которые на первый взгляд кажутся полностью алфавитными, используют как минимум два фильтра предварительной сортировки: сначала по стране, затем по региону или городу (оба географические), затем по принадлежности к определенному типу, жилому или деловому (профессиональному) и только после этого доходят до алфавитного. Школы, которые используют алфавитный порядок для записи учеников в журналах, сначала делят детей по классам (возрасту), а уже затем – по алфавиту. Книжные магазины и библиотеки тоже редко (или вообще никогда) полагаются исключительно на алфавитную систему организации. Моя фамилия начинается с Ф, как и у Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Это совпадение ничего не скажет читателям о наших книгах, если они увидят их рядом. Вот почему практически во всех книжных магазинах «Фландерс» и «Фицджеральд» оказываются в разных отделах: «Фицджеральд» – в художественной литературе, «Фландерс» – в научно-популярной литературе (первый уровень сортировки). Затем «Фландерс» помещается в раздел «История», а «Фицджеральд», вероятно, в художественную литературу XX в. (второй уровень); затем их следует искать, соответственно, в разделе «История Европы» и среди авторов (третий уровень), и только внутри этих секций книги будут расположены по алфавиту имен авторов – Фа, Фе, Фи, Фл…
Конечно, в домашнем книжном шкафу ничто не препятствует Фицджеральду и Фландерс оказаться рядом, если их владельцы решили использовать алфавитный порядок в качестве основной системы сортировки. Если классификация предназначена для узкого круга или вообще для одного человека, могут использоваться и более специфические или индивидуально значимые системы, основанные на знаниях, которыми обладают пользователи: например, рядом ставятся все книги в желтом переплете; книги, доставшиеся от родителей; или расстановка производится в географическом или хронологическом порядке, по месту или дате покупки.
Новеллист и эссеист Хорхе Луис Борхес весьма образно и выразительно напомнил, что в действительности все способы сортировки по своей природе расплывчаты: мир хаотичен, следовательно, и способы рационализации и классификации для его описания тоже должны быть хаотичны. «Очевидно, – писал он, – не существует классификации Вселенной, которая не была бы произвольной и гипотетической… невозможность проникновения в божественный замысел устройства Вселенной не может отвратить нас от конструирования собственных моделей, даже если мы осознаем всю их условность». Он издевается над натурфилософом XVII в., который пытался посредством категоризации и классификации создать искусственный всеобщий язык, подчеркивая присущие ему «двусмысленность, избыточность и недостаточность» и утверждая, что они напомнили ему о некой китайской энциклопедии (возможно, воображаемой и изобретенной самим Борхесом), которая классифицировала всех животных, разделяя их на следующие группы: «(а) принадлежащие Императору, (б) бальзамированные, (в) дрессированные, (г) поросята, (д) русалки, (е) сказочные звери, (ж) бродячие собаки, (з) включенные в эту классификацию, (и) трясущиеся, как сумасшедшие, (к) неисчислимые, (л) нарисованные тончайшей кистью из верблюжьего волоса, (м) прочие, (н) только что разбившие вазу для цветов, (о) похожие издали на мух»[7].
Классификация и инструменты сортировки, которые человек для нее создал, могут быть не столь причудливыми и запоминающимися, как вымышленная китайская энциклопедия Борхеса, но путь, пройденный от появления алфавита около 2000 г. до н. э. к постепенному становлению алфавитного порядка в качестве способа сортировки примерно три тысячи лет спустя, в XIII в. н. э., не менее богат сюрпризами и чудесами[8]. Ведь этот порядок в конечном счете близок магии – в самом деле, волшебное заклинание «абракадабра», использовавшееся с античных времен, представляет собой слово, составленное из первых четырех букв латинского алфавита[9]. Этот волшебный инструмент, алфавит, наделяет способностью упорядочивать многовековую историю идей, знаний, литературы и научных открытий. Сортировка и классификация позволяют нам находить нужную информацию, а затем распространять ее. Без упорядочения все накопленные человечеством знания покоились бы в бесчисленных стопках книг – ненайденные, непрочитанные и неизвестные.
6
Peter Birks, ed., 'Introduction',
7
Jorge Luis Borges, 'The Analytical Language of John Wilkins',
8
Чтобы помочь читателю разобраться в этих тысячелетних прыжках, в конце книги приведена простейшая хронологическая таблица. –
9
Слово «абракадабра» определенно связано с первыми буквами алфавита «abcd», больше о нем ничего нельзя утверждать с уверенностью.