— Да постойте же вы, лоханки водяные! Дайте еще минут десять солнечного света, а потом можете оккупировать небеса хоть до вечера!
Но гонимые ветром облака игнорировали уговоры миниатюрной экологини Элизабет Кристи отложить игру в прятки с солнцем. Небо потемнело еще больше, так что, вконец расстроившись, она выпустила из рук фотоаппарат, и тот повис на ремешке, охватывающем ее шею. Неодобрительно покосившись на быстрые тучи, она напомнила себе, что все эти белые барашки и серые грозовые мешки — дело обычное для весны на юго-западе штата Вашингтон. Да и не привыкать ей к этому, как и ее коллегам-документалистам, ведь все они истинные бродяги.
Конус вулкана и разрушенный северный склон все еще напоминали безжизненный лунный пейзаж, хотя прошло более дюжины лет после извержения, породившего этот фантастический пейзаж. Все выглядело так, будто бедствие состоялось вчера, и Бет понимала, что извержение может повториться, а сегодня или через столетие — кто знает?..
Стараясь не замечать дрожи, пронизывающей тело, Бет сдвинула на лоб защитные очки, чтобы лучше рассмотреть тощий плюмаж дыма, поднимающийся из кратера. Запах серы напомнил ей о тревожной радиограмме, принятой Грейс утром. Ученые Геологического центра Соединенных Штатов получили на своих приборах сигналы активизации вулкана. Да они и сами видели, что пепел и пар прорываются временами сквозь корку затвердевшей лавы. С края Пемзовой долины, где стояла Бет, она не могла заглянуть в жерло вулкана, но ясно представляла себе, что там, внутри, творится.
Большинство специалистов думали, что гора просто ворочается, как медведь в берлоге, устраиваясь на вековую зимнюю спячку. Но среди авторитетных ученых находились и такие, что не исключали возможности нового извержения. Предупреждение от служб лесного заповедника поступило еще вчера, отзывая со склонов горы туристов и альпинистов.
Находящимся в опасной зоне научным экспедициям и группе документалистов рекомендовалось быть наготове и выдвинуться из лагерей по первому же тревожному предупреждению.
Хотя, вероятно, они успеют завершить то, что наметили на текущую неделю, Бет торопилась. Надо подняться повыше и дощелкать, что можно. Хотелось показать отважную битву природы за жизнь в зоне бедствия. За несколько дней, проведенных на горе Сент-Хеленс, Бет обнаружила массу примеров, подтверждающих устойчивость жизни. Например, папоротник-орляк, самое живучее растение здешних мест.
Если бы только побольше света… Противный утренний снег к полудню превратился в изморось. Теперь дождь наконец кончился, но солнце и облака продолжали играть в прятки. Всякий раз, как Бет пыталась сделать кадр, она со своим стареньким «Никоном» не успевала.
Тем не менее девушка не отступала, решив все же поймать момент нужного освещения, что ей и удалось. Щелкнув затвором, она с триумфом воскликнула:
— Прекрасно!
Затем Бет решила сделать еще пару снимков и, быстро сменив объектив, склонилась над тощим растением. Но в этот момент в лицо ей метнулась колючая пригоршня пепла. Она зажмурилась, спасая глаза, а когда открыла их, громко рассмеялась, поняв, что пепел пришел в движение из-за выскочившего из укрытия суслика.
Все еще улыбаясь, она приняла прежнюю позу, чтобы продолжить съемку, захватив в объектив и папоротник-орляк, и маленькое существо.
— Вот где ты, парнишка, приютился, — ласково обратилась она к суслику, стараясь его не вспугнуть. — Нет уж, горстка пепла не помешает нам запечатлеть и флору, и фауну, верно, дружок?
Но едва прозвучал ее шепот, как суслик буквально испарился, будто его и не было. Огорченно охнув, Бет закатала рукава шерстяного свитерка выше локтей и внимательно осмотрела с десятифутовой высоты нагромождение валунов и каменных осколков в надежде отыскать на понижающемся склоне крошечного обитателя здешних мест.
Шаря взглядом вокруг в поисках хоть какого-то движения, она обходила груду камней, пытаясь перехватить юркого грызуна на пути его бегства, но вдруг наткнулась на едва заметное сооружение, какой-то научный прибор, укрепленный на треноге.
Позже эта сцена всегда вспоминалась ей, как в замедленных съемках, где время растянуто и движение длится бесконечно. На самом деле все произошло мгновенно. Лишь потом она представила, как нелепо выглядела в отчаянной попытке удержать прибор. Но, успев перехватить его, сама она потеряла равновесие и, падая, умудрилась перевернуться, так что ее бедные голые локти приняли на себя всю силу падения.
Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли, она хотела подняться, но увидела перед собой чью-то тень. Спасенный аппарат вырвали у нее из рук, и Бет, подняв глаза, увидела свое отражение в зеркальных очках.