— Ох, дорогой мой, хватит, прошу тебя, — пробормотала Бет, не в силах более переносить эту муку. — Ты хотел объяснить, что случилось с тобой утром.
— Утром ты посмотрела мне в глаза и ужаснулась. Так знай, эту дикую ненависть я испытывал не к тебе, любовь моя, а к себе. Да, я был груб с тобой, но пойми, я сделался в тот момент просто невменяем. Сможешь ли ты простить меня за ту боль, что я причинил тебе?
Бет вздохнула, поняв наконец подоплеку утреннего события.
— Джошуа, давай простим друг другу все, что принесло нам обоим страдание. Я хочу помнить только радость, которую ты дал мне, — сказала она, положив руки ему на плечи. — Я ведь тоже причинила тебе боль. Был даже момент, когда я нарочно хотела показать тебе, что у меня с Филом любовные отношения, чем и ему причинила зло, и тебе. И потом, знаешь, Джошуа, я ведь не говорила тебе о своих отношениях с семьей…
— Грейс рассказала мне кое-что о твоих родителях и сестрах.
— Да? Когда это она успела?..
— В тот вечер, когда помогала мне с отцом. Помнишь, ему было плохо, и мы отвели его в палатку?..
— Да уж, мы оба с тобой не можем похвастаться счастливым детством… Но скажи, что ты решил со шкатулкой?
Джошуа посмотрел на шкатулку, взял ее, но она выскользнула из его пальцев и упала на землю, усеянную пеплом и камнями. Бет хотела подхватить хрупкую вещицу, но не успела, и шкатулка, ударившись о землю, открылась и заиграла немудреную мелодию.
Бет нагнулась и подняла то, что выпало из шкатулки. В руках у нее оказалось три сверточка. В первом — фотография Кэрол в свадебном наряде, а рядом человек в военной форме. Бет всмотрелась повнимательнее, но нет, хорошо видно, что это не Джошуа. Перевернув снимок, она прочла:
Карлу, моей вечной любви, в счастливейший день моей жизни.
— Джошуа… Джошуа, — нервно прошептала Бет, — посмотри!
— Я не понимаю… — пробормотал он, рассматривая фотографию.
— Может, вот это что-нибудь объяснит, — сказала Бет, протягивая ему золотой кружок в папиросной бумаге и сложенное письмо.
Письмо было адресовано Кэрол Кремер, подписано командиром той части, где служил морской лейтенант Карл Кремер. В документе сообщалось, что ее муж, Карл Кремер, погибший в тысяча девятьсот семидесятом году, посмертно награжден.
— Значит, Кэрол прежде была замужем?! — воскликнул потрясенный Джошуа. — Ее муж погиб за три года до нашей встречи, а она никогда не говорила мне об этом.
— Возможно, она просто не могла, Джошуа. Допусти, что любые разговоры о нем причиняли ей невыносимую боль… Ты ведь тоже долго не мог рассказать мне о своей беде.
— Но я был ее мужем. — Тут он натужно улыбнулся. — Ее вторым мужем. И все это время страдал, оттого что не любил женщину, которая так любила меня… А она, оказывается, всю жизнь любила другого.
— Ох, Джошуа… — начала Бет, но не знала, чем смягчить его боль.
— Знаешь, Бет, меня все время терзал один и тот же кошмар. Ужасные сны, в которых являлась Кэрол и так грустно смотрела на меня… В белом платье, окруженная голубым сиянием. Знаешь, как этот странный свет, который появился во время камнепада.
— Так он действительно был, этот свет? Мне не показалось? Боже! Джошуа! Постой, я вспомнила, где видела Кэрол прежде… Она мне снилась, снилась здесь во вторую ночь, когда мы перебрались в ваш лагерь. И потом… — Бет еще раз всмотрелась в снимок. — Ну да, это Кэрол. Она приходила такая печальная и будто что-то хотела сказать, но губы шевелились, а слов слышно не было. Потом еще эти фотографии, я тебе не говорила… Когда мы подлетали к кратеру, я снимала, помнишь? Сначала тебя, потом Роджера, потом опять тебя. Так обе твои фотографии засвечены чем-то голубым, а снимок Роджера четкий, на нем ничего нет… Джошуа, послушай, выходит, она защитила тебя… нас обоих от этой страшной лавины камней! Будто благословила нас…
И вдруг они оба, не сговариваясь, посмотрели вверх, на гору.
Это могло быть что угодно — игра света, мираж, отраженный озером Духов, — но они оба увидели женщину, стоящую в голубом свечении, а рядом с ней мужчину, нежно обнимающего ее за плечи. Видение почти сразу же исчезло, а Джошуа и Бет стояли еще некоторое время как зачарованные, пока до слуха их не донесся характерный звук приближающегося вертолета.