Граф издал возглас радости, и Кэрол поняла, что сказала совсем не то.
— Тогда я снова могу дышать! Ваш договор с Джеймсом должен быть немедленно расторгнут!
Девушка отрицательно покачала головой.
— Это совсем не так просто, как кажется, — принялась объяснять она. — Здешняя прислуга, старый викарий и еще многие другие верят, что я настоящая невеста Джеймса. Мы не можем вот так просто взять и объявить на весь Ферн, что это неправда. В Париже все было иначе. Там Джеймс хотел… хотел лишь ввести в заблуждение…
— Санту, — закончил за нее граф.
В тоне его голоса звучало явное презрение к такому поступку Джеймса.
— Мадам Сент-Клер сама спровоцировала его на это, — с неожиданной теплотой в голосе заметила Кэрол. — Джеймс никак не мог расстаться с ней, а она всеми силами хотела заставить его на ней жениться. Марти меня очень просила, и я согласилась пойти на этот обман, чтобы никому не было больно.
— За исключением Санты и меня, — заметил граф, невесело улыбнувшись. — И еще вас самой! — добавил он.
— Нет, мне он почти не причинил боли.
На лице графа появилось выражение крайнего изумления.
— Я отказываюсь понимать вас, Кэрол, — сказал он. — Просто невозможно поверить в то, что англичанка, такая девушка, как вы, позволила использовать себя в подобном качестве. Санта вовсе не тащила Джеймса под венец, но ожидать, что он на ней женится, она была вправе. На протяжении многих месяцев Джеймс уделял ей очень много внимания, и его совершенно не смущал тот факт, что она вдова. Просто Джеймс относится к той категории людей, для которых вся жизнь — игра, и в этой своей игре они не желают считаться ни с кем и ни с чем. Они могут позволить себе растоптать чьи угодно чувства только потому, что богаты, родовиты, имеют массу высокопоставленных друзей… Джеймс, что бы вы там ни говорили, в буквальном смысле слова растоптал ваши чувства и чувства мадам Сент-Клер.
— Мне кажется, вы забываете, что он хозяин дома, где вам оказано гостеприимство, — укоризненно заметила Кэрол, хотя в последние дни ей приходили те же мысли, и в душе она полностью разделяла мнение графа.
Граф печально покачал головой.
— Моя дорогая, — тихо сказал он, — я ничего не забыл. И не в моих привычках выказывать неуважение к хозяину дома. Но Джеймс ведь не очень обрадовался моему приезду, так что в избытке гостеприимства его не упрекнешь… Да и приехал я вовсе не ради него, а ради вас! — Он снова подошел к девушке и взял ее руки в свои. — Кэрол, Джеймс — это очаровательный молодой человек, для которого любовь — не более, чем развлечение, а напор и поспешность Санты, в желании выйти за него замуж, объясняются только тем, что он причиняет ей боль, а она не хочет ему этого позволить. Все наши парижские друзья, включая сэра Дарела и леди Брем, уже давно ждали объявления о помолвке Джеймса и Санты. Это было нечто само собой разумеющееся, и, когда вместо этого было объявлено о вашей помолвке, по парижскому свету пронесся целый шквал слухов и домыслов. Если быть честным до конца, то ваша помолвка поразила абсолютно всех.
— Почему? — прошептала Кэрол, чувствуя, что губы плохо слушаются ее. — Все сочли, что я не ровня Джеймсу?
— Нет, конечно же, нет, — он слегка похлопал ее по руке. — Но вы совершенно не относитесь к тому типу женщин, которых любит Джеймс. Более того, вы просто противоположны этому типу! Если он когда-нибудь женится, то я очень надеюсь, что он женится на Санте. Но даже если этого не случится, то женится он все равно на ком-нибудь, очень похожей на нее.
— Да, я понимаю, — сказала Кэрол, дрогнувшим голосом. — Как вы думаете, он любит ее?
— Я уверен, что он ее любит, но боится в этом себе признаться, — ответил Арман.
— Понимаю, — снова сказала Кэрол.
— Такое случается со многими мужчинами, — заверил ее граф. — С теми, кто очень боится потерять свою независимость, но если это все же случается с ними, то большинство воспринимают это философски и находят свое счастье. Ведь очень возможно, что Санта станет прекрасной хозяйкой этого дома.
Кэрол смотрела на него странным пристальным взором.
— Мне кажется, она уже считает себя здесь хозяйкой… — начала Кэрол, но в это время за ее спиной, в проеме огромного французского окна, появился Джеймс. Санта следовала за ним по пятам.
Хозяин Ферн Эбби хмуро и несколько цинично посмотрел на ту, которой он подарил обручальное кольцо, и на мужчину, положившего руки ей на плечи, и столь откровенно на нее смотревшего.
— Кажется, у вас тут была весьма приятная беседа, — сказал он.
Кэрол обернулась, и ее широко раскрытые глаза встретились с его ледяным взглядом. Она ничего не ответила. Граф тоже не проронил ни слова. Девушка отвернулась и, не извиняясь, вышла из гостиной.