Кэрол приходила в ужас от одной только мысли о том, какова будет реакция окружающих, если ее уличат в обмане или если помолвка будет расторгнута. Она просто не хотела и не могла думать о том, что когда все будет кончено, ей придется уйти из школы мисс Доув, покинуть Париж, искать себе где-то пристанище и работу… Во всем случившемся она обвиняла лишь себя и не надеялась ни на чье прощение и сострадание.
Днем, накануне торжественного обеда в честь их помолвки, Джеймс прислал Кэрол в подарок великолепное жемчужное ожерелье. Потрясенная его невероятной стоимостью, девушка попыталась настоять на том, чтобы он забрал его назад сразу же по окончании обеда, но Джеймс легкомысленным тоном заявил, что если ожерелье вернется к нему, то будет немедленно послано назад с посыльным, и что это будет повторяться всякий раз, как только ожерелье снова будет к нему возвращаться.
Вечером, в день торжественного обеда, посыльный доставил в школу цветы для мисс Стерн. Служанка, передавая ей корзину белоснежных роз, прекрасно гармонировавших с жемчужным ожерельем, смотрела на Кэрол с откровенной завистью.
Потом пришла Марти. Она оглядела Кэрол с головы до ног и не нашла в ее внешнем виде ни малейшего изъяна. Сама Марти, одетая в какой-то ослепительно сверкающий, словно покрытый серебряным инеем, наряд, выглядела великолепно.
С Кэрол происходило что-то неладное, она совершенно не могла сидеть на месте, и было заметно, что девушка сильно нервничает. Марти, глядя на подругу, покачала головой.
— Успокойся, дорогая, — сказала она. — Ты выглядишь восхитительно. На мой взгляд, этой блестящей вдове, Санте Сент-Клер, куда как далеко до тебя. Ты напоминаешь мне статуэтку из редкостного старинного фарфора. Думаю, Джеймс будет счастлив… ну, или все, кто увидит тебя сегодня, будут считать, что он счастлив, — быстро поправилась Марти.
Она повернулась к двери.
— Нам лучше пойти вниз. Джеймс, видимо, и сам немного нервничает. Подождем его там. Не забудь свою сумочку, а то тебе нечем будет привести себя в порядок, когда мы приедем на место.
Джеймс въехал во двор так порывисто, что волнение Кэрол только усилилось. Когда девушки садились в машину, он выглядел довольно мрачным и замкнутым. Джеймс пристально поглядел на Кэрол, но ничего не сказал. Усевшись рядом с ним, Кэрол с удивлением отметила, что у него дергаются уголки губ и что машину он ведет с каким-то совершенно не свойственным ему напряжением.
Дом сэра Дарела находился в самом центре респектабельной части Парижа. Сэр Дарел и леди Брем встретили Кэрол с большой теплотой и радушием.
— У меня нет слов, — произнес сэр Дарел, часто моргая. — Ты заслуживаешь самой высокой похвалы, мой мальчик! Похвалы и поздравлений! Я не знаю, где ты сумел найти эту молодую леди, но зато уверен, что если бы был свободен и также молод, как ты, то без колебаний похитил бы ее!
Затем он перевел взгляд на Кэрол и несколько секунд молча смотрел на нее.
— Уж и не знаю, что и сказать вам, юная леди. Джеймс так долго оставался холостяком, что успел обзавестись множеством самых дурных привычек. Но я не сомневаюсь, вы найдете способ избавить его от них!
Кэрол стояла в полном смущении.
— Знаете, дорогая, — сказала ей леди Брем, взяв под руку и отводя от мужчин, — мы очень опасались, что Джеймс так никогда и не соберется жениться. — Она оглянулась на Джеймса и, убедившись, что тот занят беседой, прикрыла рот рукой в перчатке и зашептала: — Но еще больше мы боялись, что он может жениться на ком-нибудь, кто ему совершенно не подходит!
— О!.. Неужели? — только и сумела, заикаясь, вымолвить Кэрол.
Леди Брем продолжала шептать.
— Она сегодня здесь, но у вас совершенно нет причин для беспокойства. Никто из нас не хотел, чтобы она заполучила Джеймса. Он, откровенно говоря, так красив и богат! Мы все ужасно боялись, что кто-нибудь сумеет женить его на себе из-за денег.
Атмосфера, царившая в гостиной, сама по себе была способна расшатать нервы любой молодой девушки, не привыкшей к препровождению времени в подобном кругу. Кроме того, Кэрол никак не могла отделаться от мысли, что все за ней наблюдают. Мужчины — с истинно французским восхищением, а женщины, или, по крайней мере, значительная их часть — с едва прикрытой завистью.
Джеймс и Кэрол стояли рядом, принимая поздравления гостей. Джеймс никому ничего не объяснял, ограничиваясь тем, что представлял ее, как свою невесту. Санта Сент-Клер подошла в числе последних. Она, как всегда, была одета в черное и выглядела ослепительно Ее бездонные глаза искали встречи с глазами Джеймса.
Хотя Джеймс и не женился на Санте, их прошлая связь давала ей уверенность в том, что она хорошо его знает. Санта не сомневалась в своем влиянии на него. Джеймс смотрел на нее пристально и даже с некоторым вызовом, но в его взгляде не было, да и не могло быть безразличия. Ни один мужчина не смог бы смотреть на Санту безразличным взглядом. Такая красота и такое умение владеть собой просто не могли не вызывать восхищения. Несмотря на свое полное поражение и ту боль, которую Кэрол угадывала в душе этой женщины, она снова улыбалась своей чарующей улыбкой.
Она протянула Кэрол руку и поздравила ее с теплотой старого испытанного друга.
— Я счастлива, — сказала Санта. — Мы уже дважды встречались, мисс Стерн… или, быть может, Кэрол? — Всем своим видом она хотела показать, что страшно тяготится пустыми формальностями. — Кроме того, я так давно знаю Джеймса… — Она бросила на него быстрый взгляд своих прекрасных глаз, но выражение лица Джеймса не изменилось. — Как давно мы знаем друг друга, Джеймс, дорогой? Уже так много лет, что когда я начинаю их считать, то чувствую себя ужасно старой!
Она выразительно повела своим точеным плечиком.
Казалось, губы Джеймса слегка дрогнули.
— Если мы будем считать месяцы за годы, то это, пожалуй, будет правдой, — возразил он. — Мне кажется — месяцев четырнадцать или пятнадцать. Около полутора лет!
Санта наградила его томным взглядом из-под полуопущенных длинных ресниц.
— Но за полтора года может многое случиться, — сказала она, стараясь напомнить ему о чем-то. — Как вы говорите у себя в Англии, много воды пробежит под мостом.
— Согласен, — коротко отозвался Джеймс.
Марти, озабоченная двусмысленным положением брата, заговорила с наигранной веселостью.
— Боже мой, — сказала она. — Даже представить себе не могу, что можно делать с одним и тем же мужчиной целых полтора года! Боюсь, я нахожу прелесть жизни только в разнообразии.
Услышав такое заявление, несколько пожилых женщин рассмеялись.
— Это говорит о том, что ты еще слишком молода, дорогая Марта. И твой брат поступает очень мудро, оставляя тебя в школе еще на год, — заметила одна из них. — За этот год ты повзрослеешь, станешь разумнее и, быть может, успокоишься.
— Быть может, — подтвердила Марти, но в голосе ее звучало явное сомнение.
За обеденным столом они с Джеймсом оказались рядом, что было очень удачно, поскольку он мог время от времени давать ей советы. Но Кэрол прекрасно понимала, что помощь Джеймса в затруднительных для нее ситуациях служит, в первую очередь, его собственным интересам.
Санта, оказавшаяся на противоположном конце стола, в течение всего обеда бросала на Джеймса томные, полные робкого восхищения взгляды своих влажных бездонных глаз.