Золотые ворота во Владимире. Реконструкция
Переславский храм отличается приземистостью, его позднее переделанная главка тяжело давит на стены. В кидекшском храме благодаря арочному пояску и поребрику более ясно ощущение массива стены. Но и в нем заметны суровость, тяжеловесность форм, скупость украшений — черты, которые отвечали суровому духу первых лет существования Владимиро-Суздальского княжества.
Расцвет зодчества во Владимире падает на время Андрея Боголюбского. Испытывая недоверие к Суздалю, где было сильно ненавистное ему боярство, Андрей переносит свою резиденцию во Владимир. Город возник еще при Владимире Мономахе, именем которого он был назван. Небольшая мономахова крепость на высоком, неприступном берегу Клязьмы была расширена Андреем. На западе выросла княжая часть, на востоке — посад. В отличие от Суздаля, в котором укреплена была только небольшая боярская часть в центре, Владимир, где жило больше ремесленников, имел более обширные стены, охватывавшие его с посадом со всех сторон. В центре города на высоком откосе был сооружен Успенский собор.
Несмотря на позднейшие пристройки, Золотые ворота Андрея дают представление о гражданской архитектуре того времени (стр. 71). Золотые ворота стоят при входе в город с запада, со стороны Москвы. Сливаясь с примыкавшими к ним с боков валами, они были сильно укреплены и по тому времени неприступны; вместе с тем они служили триумфальными воротами, и потому в них много торжественной величавости. Золотые ворота производили сильное впечатление простотой своего кубического объема, с которым контрастирует расчлененный лопатками пролет с перемычкой посредине. Шатровая церковь наверху и примыкавшие к воротам валы придавали всей композиции пирамидальноступенчатый характер. Уже в Золотых воротах проявляются существенные черты владимирской архитектуры: строгость и ясность контуров, величавость гладких плоскостей, правильность всех вытесанных из камня архитектурных форм.
Неподалеку от Владимира, в Боголюбове, Андрей выстроил для себя обнесенный стенами замок-усадьбу с собором, церковью, княжеским теремом и Золотыми воротами. На основании недавних раскопок можно представить себе весь обширный комплекс боголюбовских зданий. Собор был соединен с княжескими палатами при помощи переходов и двух каменных башен, из которых сохранилась доныне только одна башня. Неподалеку от собора высился каменный киворий над чашей, его шатер покоился на восьми стройных колонках. Надо думать, что собор господствовал над всеми остальными постройками, но строители постарались связать его с ними. Правда, вокруг него не было открытой галереи, как в киевской Софии, зато в Боголюбове объединяющим мотивом служил поясок арочек и колонок на небольших кронштейнах, который тянулся по стенам собора, галереи и угловых башен. По сравнению с более ранними аркатурами поясок колонок придавал зданию больше нарядности. Эта нарядность усиливалась и тем, что вместо крещатых столбов на углах здания здесь были круглые колонны, украшенные растительными капителями. Не только боголюбовский собор, но и другие владимиро-суздальские храмы были связаны с теремами и в некоторых случаях с башнями по бокам от главного, западного входа. Впрочем, этим башням, видимо, не придавали такого значения, как храмам: они строились из дерева, ни одна из них не сохранилась. В целом необходимо признать, что во владимиро-суздальской архитектуре всегда преобладала замкнутая кубическая форма здания.
Во Владимире Андрей построил одноглавый Успенский собор необыкновенно стройных пропорций, но после пожара и перестройки это здание не сохранило своего первоначального наружного облика. Самым замечательным произведением времени Андрея является храм Покрова на Нерли (8). Согласно одному старинному источнику, князь построил его «на лугу» в ознаменование своей печали о смерти любимого сына Изяслава. Печать тонкой поэзии лежит на этом памятнике архитектуры.
8. Церковь Покрова на Нерли
По своему общему характеру Покровский храм примыкает к обычному владимиро-суздальскому типу одноглавого храма с горизонтальным членением посредине стены и тремя апсидами (стр. 75). Но создатель этого шедевра придал ему такие пропорции, что весь он приобрел неповторимо индивидуальный облик. В этом здании поражает прежде всего его стройность и изящество. Среди равнинной местности вблизи от Боголюбова он высится на берегу реки наподобие стройного памятника-башни. Храм в Переславле по сравнению с Нерлинским кажется тяжелым, неуклюжим, вросшим в землю. Для того чтобы сделать храм похожим на круглую башню, строитель отступил от разделения наружных стен на равные части, которое было в то время общепринятой нормой. Что касается среднего прясла, то оно, как обычно, шире остальных, так как должно было подчеркивать осевое значение стройной главы. Но прясла, примыкающие к алтарю значительно сужены по сравнению с западными. Для того чтобы эта часть уравновешивала западную, необходимо рассматривать восточное прясло вместе с примыкающей к нему апсидой. Из этого вытекает, что здание воспринимается не как сумма четырех фасадов, как это было раньше, а как единый объем, свободноритмически расчлененный лопатками на неравные части.