17—18 вв.— время расцвета в Латинской Америке ряда промыслов, особенно производства тканей, изделий из кожи и драгоценных металлов. Как правило, возглавляли эти промыслы испанцы, но именно индейцы были здесь основными исполнителями изделий, вносившими в них и свой природный вкус и свои художественные традиции. Не случайно в колониальный период было создано немало великолепных произведений прикладного искусства.
Однако самые значительные художественные достижения этого времени относятся к области архитектуры. Активная строительная деятельность была одним из средств утверждения господства испанцев и португальцев в Новом Свете. Многое, что было создано здесь, носило характер откровенной пропаганды католицизма. И вместе с тем слияние элементов европейского и местного зодчества дало интересный и плодотворный результат. В лучших памятниках латиноамериканской архитектуры традиции испанского Ренессанса и барокко обогатились неисчерпаемой фантазией народного творчества. То новое и самобытное, что проявилось в архитектуре Латинской Америки, относится не столько к оригинальным плановым и композиционным решениям зданий, сколько к их декоративному убранству, которое придало многим постройкам ни с чем не сравнимый облик. Сочетание различных художественных традиций, среди которых известную роль играла традиция мавританского зодчества, способствовало созданию произведений, подчас резко отличных по своему облику от памятников европейской архитектуры. Однако менее всего в них следует искать нарочитую экзотику и манерную искусственность— в природных условиях стран Латинской Америки, в рамках прижившихся здесь художественных традиций они воспринимаются естественно и органично.
В огромных колониях Нового Света было воздвигнуто колоссальное количество украшенных скульптурой и живописью зданий. Далеко не все они дошли до нашего времени. Стихийные бедствия, и в первую очередь землетрясения, разрушали целые города; подлинным бедствием, особенно для городов в бассейне Карибского моря, были вторжения пиратов. Памятники искусства иезуитского государства в Парагвае после того, как в конце 18 в. иезуиты были оттуда изгнаны, стали добычей времени и тропических лесов.
Особенно щедро и многосторонне представлено искусство в вице-королевстве Новая Испания, и в первую очередь в основной его части — Мексике. Тесная связь с архитектурой метрополии сказывалась здесь не только в заимствовании основных форм, но и в повторении тех стилевых этапов, через которые проходило испанское зодчество. При этом свойственная испанскому искусству стилевая пестрота и совмещенность различных художественных этапов выразились в мексиканской архитектуре с еще большей очевидностью. Общее представление о мексиканском искусстве колониального периода в значительной мере осложнено сильным воздействием местных традиций, по-разному проявляющихся в различных художественных центрах. Однако, несмотря на возникающие вследствие этого трудности, можно наметить в общих чертах основные художественные тенденции в развитии мексиканского искусства 17—18 вв.
Воздействие испанского Ренессанса, начавшееся с конца 16 в., значительно ослабевает в зодчестве Мексики к середине следующего столетия, уступая место строгому, торжественно-холодному стилю Эрреры, создателя Эскориала. Этот стиль долго сохранялся в Испании. Но, пожалуй, еще большей устойчивостью он отличался в испанских и португальских колониях, что объясняется господством здесь иезуитов — основных пропагандистов этогостиля, который последователи и эпигоны Эрреры возвели в некий безжизненный и сухой архитектурный канон.
Собор в Мехико. 1563-1813 гг. Архитекторы Алонсо Перес Кастаньеда, Диего де Арсиньега, Хосе Дамиан Ортис де Кастро, Мануэль Толса. Вид с запада.
В середине 17 в. крепостное монастырское строительство в Мексике, господствовавшее в прошлом столетии, сменяется строительством величественных католических соборов. В одном из ранних сооружений — соборе в Пуэбла (заложен еще в 16 в., освящен в 1649 г., портал —1664), созданном по проекту испанских Зодчих Франсиско Бессера и Хуана Гомеса де Мора, барокко делает еще первые шаги, и здесь заметно воздействие стиля Эрреры. Но в близком к этому памятнику соборе в городе Мехико уже преобладают барочные формы. Столичный собор (1563—1813) несет на себе отпечаток различных периодов в развитии мексиканской архитектуры. Он был начат по проекту Алонсо Переса Кастаньеды и Диего ди Арсиньеги; башни закончены в 1791 г. Хосе Дамианом Ортисом де Кастро, а купол воздвигнут архитектором Мануэлем Толса. Примыкающее справа к собору так называемое Саграрио Метрополитано (1749—1768) представляет собой, по существу, самостоятельное здание. И тем не менее собор в Мехико , — самый большой в Латинской Америке, замыкающий восточную сторону огромной главной площади города, обладает несомненным художественным единством. Завершенные мощными волютами контрфорсы подчеркивают основные членения его широкого двухбашенного фасада. Редкой даже для Латинской Америки роскошью отличается убранство интерьера, своего рода сокровищницы католического искусства. Всем своим монументальным обликом, сложностью и грандиозностью форм храм как бы призван символизировать торжество христианства в завоеванных землях. Не случайно, что здание такого масштаба было воздвигнуто на развалинах Теночтитлана, прекрасной древней столицы могущественного государства астеков.
Собор в Мехико — один из лучших образцов мексиканской архитектуры раннего барокко, которая, однако, не приобрела здесь широкого распространения. Гораздо более типичны для Мексики, особенно со второй половины 18 в., памятники так называемого ультрабарокко, развивавшего традиции испанского чурригереска. Как и испанские постройки, здания мексиканского ультрабарокко не отличаются сложной объемно-пространственной композицией; все внимание зодчих сосредоточено на оформлении фасада, центральным элементом которого является огромный и необычайно нарядный портал. Подобные чисто декоративные тенденции, сливаясь с издавна существовавшей на мексиканской почве любовью к красочности и пышной орнаментальности, приобретают здесь свое крайнее выражение. В нагромождении и преизбытке декоративных форм как бы находят выход необузданная фантазия, бьющий через край художественный темперамент, особое, во многом чуждое европейскому глазу пластическое видение индейских мастеров. Столь присущий испанской архитектуре принцип контрастного сопоставления плоскости стены и выделенного в ней декоративного пятна — контраст, придающий оттенок особой остроты и драматизма художественному образу,— применялся здесь не всегда. Зато заметнее стремление к декоративному заполнению всей поверхности фасада, причем его каменное убранство теряет структурный каркас, значительно уплощается и напоминает причудливую узорчатую ткань.
Не все произведения мексиканского барокко равноценны. Некоторые из них, особенно небольшие церкви, расположенные в бедных и глухих индейских городках, кажутся слишком наивными и провинциальными, напротив, другие, отличающиеся чрезмерной пышностью, далеко не безупречны с точки зрения строгого вкуса. И тем не менее мексиканская архитектура 18 столетия принадлежит к интереснейшим явлениям культуры колониального периода в Латинской Америке. Ее лучшие образцы создают впечатление особой жизнерадостной непосредственности, в них находят в той или иной мере отражение народные вкусы, обычаи и представления. Эффект, порождаемый этими памятниками, заставляет вспомнить скорее памятники зодчества Востока, нежели Европы. Но в присущей их облику яркой зрелищности зачастую больше выразительности и силы, нежели в произведениях затронутой увяданием испанской архитектуры 18 века.
Собор в Сакатекасе. 1730-1760 гг. Фрагмент западного фасада.
Среди произведений мексиканского ультрабарокко различают несколько направлений. Одно из них носит условное название «стиля столицы», что подразумевает не столько создание этих построек в городе Мехико, сколько более высокий профессиональный уровень исполнения и, пожалуй, более очевидную зависимость от испанского чурригереска. Здесь заслуживают внимания такие постройки, как уже упомянутое выше Саграрио Метрополитано, созданное андалусским архитектором Лоренсо Родригесом в содружестве со скульптором-индейцем Педро Патиньо Икстолинке, церковь св. Троицы, воздвигнутая также в Мехико (1775—1783), иезуитский храм св. Мартина в городе Тепотцотлан (1760—1762), церковь св. Ириска в Таско (1751—1758) и многие другие. Причудливая капелла Посито в Гваделупе (1777—1797; работы Франсиско Геррера-и-Торрес) представляет довольно редкий для мексиканской архитектуры образец центрической композиции. На севере и юге Мексики, в ее различных областях и городах (Оахаке, Морелии, Гвадалахаре, Керетаро, Гуанахуато) культовое зодчество имело местные особенности. Чрезвычайно интересен храм в Сакотекасе (1730—1760), в котором высокое профессиональное мастерство сочетается с воздействием местных древних традиций. Издали плоский тяжеловатый резной портал создает впечатление испещренной узором статичной, косной массы. Впечатление это усиливается при рассмотрении сложного переплетения его бесконечных сливающихся, громоздящихся, как бы порождающих друг друга декоративных форм. По своему пластическому облику, по тому первостепенному значению, которое приобретает здесь эффект количественного нагромождения форм, здание напоминает скорее сооружения Индии, нежели памятники европейской архитектуры.