Параллельно с архитектурой этих двух городов, которую, как и в Мексике, также можно условно назвать «стилем столицы», в горных центрах Перу и Боливии, таких, как Арекипа, Кахамарка, Пуно, Лампа, Потоси, и в маленьких селениях, расположенных у высокогорного озера Титикака, формировался своеобразный стиль, в котором, по существу, преобладали традиции индейского искусства. Не случайно поэтому фасады церквей Арекипы напоминают узорчатую народную вышивку, а портал боливийской церкви Сан Лоренсо в Потоси (1728—1744)—деревянную резьбу. Этот нарядный и очень красивый портал — пожалуй, самый оригинальный в Америке и самый выразительный по степени проникновения в колониальную архитектуру и пластику фольклорных индейских представлений. Портал состоит из арки, опирающейся на тонкие спиралевидные колонки, которые оканчиваются необычными кариатидами — фигурами индейцев. Все здесь фантастично и полно наивной прелести: фигуры христианских святых, напоминающие индейских военачальников (например, статуя архангела Михаила в глубокой нише), символические изображения звезд, солнца и луны и уж совсем неожиданные для христианского храма персонажи — обнаженные наяды, играющие на гитарах.
Xуан Томас. Мадонна Альмудена. Раскрашенное дерево. 1698 г. Куско.
Скульптура Куско 17 в. мало изучена. Ее лучший мастер Хуан Томас известен и как архитектор. Созданная им деревянная раскрашенная статуя мадонны Альмудена (1698; Куско) навеяна пластикой сельской школы. Но в пропорциях ее фигуры, в острых чертах совсем не испанского лица и особенно в его выражении, замкнутом и бесстрастном, ощущается индейское происхождение скульптора.
В середине 17 в. живописная школа Куско, которая могла бы соревноваться с мексиканской (во всяком случае, не уступая ей в самобытности), разделилась на два направления. Одно из них, подражательное (которое существовало во всех латиноамериканских странах), не представляет интереса. Гораздо привлекательнее второе направление, которое сближалось с народным творчеством и где были созданы забавные, очень красочные, полные какого-то трогательного простодушия картины. Они изображали по преимуществу религиозные сюжеты, но иногда в них проглядывала и реальная жизнь колониального Куско («Процессия тела Христова», 1660, в церкви св. Анны).
Особое место в истории стран Латинской Америки занимает Бразилия. Хотя испанская и португальская системы управления и эксплуатации колоний имели много общего, нельзя не упомянуть об особенностях развития Бразилии, нашедших своеобразное отражение в ее культуре. Если в течение 16—17 вв. испанцы захватили на материке значительные золотоносные районы, то основным богатством португальцев в Бразилии в этот период были пока лишь огромные пространства плодородной земли, приносившей обильные урожаи сахарного тростника, который в 17 в. служил главным предметом бразильского экспорта. Не случайно поэтому в течение двух столетий колонизации португальцы неустанно захватывали и исследовали новые бразильские земли. Наконец, в 1692 г. здесь было открыто золото, а в 20-х гг. 18 в. и месторождения алмазов, что произвело подлинный переворот в бразильской экономике. Таким образом, в истории колониальной Бразилии ясно обозначены два этапа. Первый, охватывающий 16 и особенно 17 столетие,— время активного освоения земель и экспроприации индейцев, осуществляемых, с одной стороны, отрядами колонистов — бандейрантес, а с другой— католическими миссионерами, и в первую очередь иезуитами. Характерное для Бразилии заселение страны, которое шло одновременно с разных пунктов вдоль побережья, обусловило образование отдельных, не связанных друг с другом центров. В 17 в. самыми развитыми в хозяйственной жизни колонии становятся северные районы, климатические условия которых благоприятствовали разведению сахарного тростника.
По сравнению с культурой испанских колоний бразильская культура этого периода представляется как бы отстающей в своем развитии. Здесь сыграл роль и тот факт, что уже с середины 16в. иезуиты монополизировали влияние на всю духовную жизнь страны. Иезуиты, а также другие монашеские ордены насаждали Здесь архитектуру, в которой сказывалась сильная зависимость от португальской архитектуры конца 16 века. Тип иезуитского храма с характерным членением фасада и двумя боковыми башнями подвергся в Бразилии значительному упрощению. Широкое распространение получили однонефные церкви без трансепта, со строгим очертанием фасада, в котором боковые башни фланкировали треугольный фронтон, а декор почти отсутствовал. Аскетически сдержанный облик храмов контрастировал с богато украшенными интерьерами, в которых особой пышностью отличалась расположенная в абсиде так называемая главная капелла.
В 17 в. большое количество культовых зданий было построено в северных районах Бразилии— городах Ресифи, Олинде и особенно Байе (современном Сан-Сальвадоре)— резиденции генерал-губернатора и крупнейшем центре работорговли. Одним из лучших памятников архитектуры этого периода является церковь францисканского монастыря в Байе (1710). Интересен внутренний двор церкви, где стены двухъярусной галлереи покрыты происходящими из Португалии сине-белыми изразцовыми панно с многофигурными композициями. Звучные синие тона этих изразцов оживляют монотонную белизну гладких стен и превосходно сочетаются с мягко-красными тонами черепичной крыши.
Одновременно в Бразилии создавались и светские постройки, главным образоги в фазендах, то есть поместьях владельцев сахарных плантаций. Фазенда обычно состояла из дома хозяина с примыкавшей к нему капеллой, большого открытого двора и здания, где жили рабы. Архитектура фазенд, мало изменявшаяся в течение колониального периода, отличалась простотой, четко выраженным утилитарным характером, стремлением к спокойным геометризированным формам. В этом своеобразном ансамбле широкие горизонтальные линии основных построек уравновешивались вертикальным движением венчающей капеллу башенки. Низкая, с далеким выносом кровли, расположенная на втором этаже господского дома открытая веранда давала возможность широкого обзора и как бы составляла контраст к замкнутому, огороженному стеной внутреннему двору.
Своеобразная замедленность стилевых изменений в бразильском зодчестве сказалась не только в том, что в нем лишь к концу 17 в. и к началу 18 в. появились формы барокко, но и в том, что начавшийся со второй половины 18 столетия расцвет бразильского барокко охватил и первые десятилетия 19 века. Развитие новых форм искусства в Бразилии совпадает со вторым этапом ее колониальной истории, который начинается в 18 столетии. Это время, когда Бразилия дает 85% мировой добычи золота, когда заселяются южные части страны, возникают новые города. Оживляется духовная жизнь общества, чему немало способствовало изгнание иезуитов в 1759 году. Растет антипортугальское движение, которое к концу 18 столетия принимает форму борьбы за национальную независимость.
Область Минас-Жераис (Главные рудники) со столицей Вила-Рика, то есть Богатый город,— уже сами эти названия свидетельствуют, что именно здесь развернулась основная добыча золота и алмазов,— превратилась в крупнейший политический, экономический и культурный центр Бразилии.
Расположенная среди гор, Вила-Рика (в истории искусств более известна как современный город Оуро-Прето), подобно большинству городов в области Минас-Жераис, является своеобразным музеем бразильского искусства. Живописный силуэт этим городам придают нарядные белые башни церквей, поднимающихся над скоплением тесно прижатых друг к другу черепичных крыш; идущие с гор родники находят выход в многочисленных красивых городских фонтанах.
Церковь Сан Педро в Мариане. План.
Алейжадинью и Франсиску Лима ди Серкейра. Церковь св. Франциска в Сан Жуан дель Рей. 1774- 1804 гг. Западный фасад.
В бразильской культовой архитектуре этого времени — в решении планов и фасадов зданий — преобладают кривые, волнистые линии. Украшающие фасад башни имеют обычно круглую или овальную форму, которая умело связывается с изогнутыми формами фронтона и круглого окна над входным порталом. Небольшие по размерам, бразильские церкви, обладающие динамичным силуэтом, нарядные, но не перегруженные декором, который лишь подчеркивает основные элементы фасада (вход, окна, фронтон, навершия башен), создают законченный архитектурный образ. Здесь сильнее, чем в зодчестве испанских колоний, где преобладает фасадная композиция, выражены пластика массы здания и связь его с окружающим пространством. Хотя в бразильской архитектуре менее заметны, нежели, например, в мексиканских и перуанских постройках, местные традиции, она вполне самобытна. Очень естественно воспри-нимаясь на фоне тропического пейзажа, ее памятники производят впечатление изящества и спокойной жизнерадостности, в противовес тяжеловесной и несколько навязчивой пышности архитектуры Мексики и Перу. Впечатление это усиливается применением мягкого цветового контраста светло-серых тонов каменного массива Здания и оранжевого мыльного камня в карнизах, пилястрах и колоннах. К лучшим образцам бразильской колониальной архитектуры принадлежат церкви св. Франциска в Оуро-Прето (1766—1794) и в Сан Жуан дель Рей (1774—1804). Указанные постройки связываются с именем одного из наиболее интересных мастеров не только Бразилии, но и всей Латинской Америки 18 в., талантливого архитектора Антониу Франсиску Лишбоа (1730—1814), сына португальца и негритянки-рабыни, прозванного Алейжадинью. то есть Бедный калека.