Широкая публика увидела фильм только осенью 1924 года. Вся весна была занята досъемкой эпизодов и тщательной работой над монтажом.
Л’Эрбье так описывает сценарий и его воплощение («Синэ-магазин», 9 ноября 1923 года): «Жоржетта Леблан будет знаменитой певицей с мировым именем, некоей Сарой Бернар в певческом искусстве. С самого начала действия ее окружает множество мужчин, и у каждого из них — свой характер и четко очерченная роль. Вся драма присходит из-за того, что эта женщина, которую обвиняют в бесчеловечности, на самом деле только романтична.
Другие персонажи драмы: Эйнар Норсен (Жак Катлен), молодой изобретатель, ученик Эйнштейна; сын магараджи (Филипп Эриа); агитатор-унитарист с довольно смутной ролью (Л.-В. де Мальт); пловец-брасист (Фрэд Келлерман, брат знаменитой американской пловчихи и «звезды»). Наконец, Марсель Прадо играет не героиню, а лишь ее тень, чтобы участвовать в «банде» своих товарищей, хотя для нее там и нет роли».
Если действие в «Бесчеловечной» относилось к 1950 году, то персонажей можно, скорее, отнести к 1910 году, к безумному миру, где жили итальянские «дивы» вроде Пины Меникелли, Франчески Бертини, Италы Альмиранте Мандзини и других «беспощадных красавиц». Уже не первой молодости, Жоржетта Леблан была не очень похожа на «роковую женщину». Все боготворившие ее мужчины были не менее условны: миллиардеры, индийский принц в белом тюрбане, таскающий за собой пожирателей огня и японских жонглеров, более или менее «красный» агитатор, участник заговора против «Бесчеловечной» с какими-то темными революционерами. В этих нелепостях надо обвинять не столько Мак-Орлана, сколько требования «американского вкуса», высказанные главной героиней и вкладчиками, финансировавшими фильм.
В Париже «Бесчеловечная» была принята довольно бурно, но в Нью-Йорке, где она шла под названием «Иное очарование» («The New Enchantment»), имела большой успех и еще больший — в Мадриде и Барселоне, а затем — в Лондоне, Риме, Милане, Токио и в Москве. Иностранная культурная публика была ошеломлена модернизмом фильма, и это в то время, когда «Выставка декоративных искусств» 1925 года создавала стиль своей эпохи. Отзыв о том, как был принят этот фильм, дал в венской «Нойе фрейе прессе» Адольф Лоос, самый крупный архитектор, появившийся до 1914 года в Центральной Европе:
«Для Марселя Л’Эрбье кубизм совсем не мечта сумасшедшего (намек на Калигари. — Ж. С.), а итог вполне ясной мысли. Этот режиссер ввел в «Бесчеловечную» такие картины, что перехватывает дыхание. Это сверкающая песнь о величии современной техники. Ее зрительный ряд тяготеет к музыке, и крик Тристана: «Я слышу свет!» — становится правдой. «Бесчеловечная» превосходит всякое воображение.
Посмотрев этот фильм, выходишь с ощущением, что присутствовал при рождении нового искусства…»
Успех «Бесчеловечной» за границей позволил «Синеграфик» начать производство нового фильма, такого же престижного и с почти столь же значительными средствами, — «Покойный Матиас Паскаль».
Фильм снимался совместно с фирмой «Альбатрос», основанной в Париже русскими эмигрантами и возглавляемой Александром Каменкой. Иван Мозжухин был главным героем фильма, поставленного по роману Луиджи Пиранделло.
Великий итальянский романист и драматург (1867–1936), долго остававшийся малоизвестным автором в своей стране, получил в Париже блестящее признание благодаря Дюллену, Питоеву и своему переводчику Бенжамену Кремье. Тогда заговорили о «пиранделлизме» для определения состояния неуверенности как отзвука на смятение, наступившее в послевоенный период и уже проявившееся тогда в Германии в мифах Кафки.
Пиранделло почти никогда не разрешал ставить свои произведения в кино. Но слава Марселя Л’Эрбье заставила его дать согласие на экранизацию, высказанное в следующем лестном письме (его цитирует Жак Катлен на с. 85–86 своей книги о Л’Эрбье):
«Крупная американская фирма буквально набросилась на одну из моих книг, она предложила мне внушительную сумму долларов, если я разрешу экранизировать ее, изменив развязку. Это было основным условием сделки. Я отказался, так как у меня тоже было основное условие, которое шло вразрез с их просьбой, — мое достоинство писателя. Оно запрещало мне и будет всегда запрещать жертвовать моральными принципами, философскими идеями и совестью ради меркантильных целей.
Сегодня я с радостью отдаю моего «Покойного Матиаса Паскаля» Марселю Л’Эрбье, ибо бесконечно ценю его направление и талант. Кинематографист, создавший «Дон Жуана и Фауста», сумеет вложить в фильм то, чего нет в романе, максимально сохраняя при этом оригинальность сюжета. Первый раз я доверяю немому искусству».
Его доверие не было обмануто. «Покойный Матиас Паскаль» стал наивысшим достижением Марселя Л’Эрбье наравне с «Эльдорадо». Им отмечен также дебют на экране двадцатидевятилетнего комедийного актера Мишеля Симона. Он родился в 1895 году в Женеве, где познакомился во время войны с Сашей и Людмилой Питоевыми. Став членом их труппы, он отправился с ними в Париж, где имел шумный успех в пьесе «Шесть персонажей в поисках автора», которой заслуженно восхищался весь Париж; постановка этой пьесы Пиранделло Питоевом была одной из его самых больших удач.
Натурные съемки «Матиаса Паскаля» велись в Италии, сначала в Риме, а потом в маленьком тосканском городке Сан-Джиминиано, с его многочисленными средневековыми башнями. Декорации были созданы Альберто Кавальканти с участием молодого недавно приехавшего во Францию поляка Лазаря Меерсона, который благодаря своим работам для Л’Эрбье, Рене Клера и Жака Фейдера вскоре произвел настоящий переворот в отношении к декорациям и в их конструкции.
Вот краткое изложение сюжета этой тщательной экранизации романа Пиранделло:
«Матиас Паскаль (Иван Мозжухин), библиотекарь в маленьком итальянском городке, случайно, почти против воли, становится мужем девушки (Марсель Прадо), которую не любит, дочери на редкость сварливой мамаши (Мадлен Гитти). Не помогает даже дружба с помощником (Мишель Симон) — Матиас Паскаль тяготится такой жизнью и бежит из дому. Затем он возвращается и узнает, что его уже оплакивают и собираются похоронить.
Он счастлив, что избавился от своего жалкого существования, и скрывается. Заработав большие деньги в казино, он поселяется в Риме. Там он посещает спиритическое общество, где встречает девушку, в которую влюбляется (Лоис Моран), но, лишившись гражданских прав, не может ни жениться, ни защититься, когда на него нападают. Тогда он возвращается в родной город, где находит свою сварливую тещу и «овдовевшую» жену, вышедшую замуж за его помощника. Так он вновь обретает гражданские права, но бежит от семьи, чтобы соединиться с той, кого любит».
Сюжет этот послужил Пиранделло, чтобы создать едкую сатиру на итальянское общество. Л’Эрбье (как и Питоев) особенно выделил фантастичность фабулы, многочисленность и неопределенность персонажей, трансформацию героев в зависимости от того, в какой среде они находятся или кто на них смотрит.
Л’Эрбье использовал импрессионистские приемы — впечатывание, наплывы, деформацию изображений, — а прочная композиция романа придала фильму насыщенность, недостававшую «Бесчеловечной» и даже «Эльдорадо». Фильм украшали прелестные декорации, замечательная съемка и превосходная игра актеров.
В «Матиасе Паскале» Мозжухин достиг вершины своей карьеры во Франции, а Мишель Симон создал необыкновенно выразительный комический образ. В этом фильме впервые выступила в кино Полина Картон (уже хорошо известная театральная актриса) и неизвестный молодой человек Пьер Батчев, ставший лучшим французским актером в 1925–1929 годах.
Среди наиболее удачных эпизодов «Покойного Матиаса Паскаля» следует назвать вечер у спиритов, снятый в фантастическом стиле; приход героя в пыльную библиотеку с разбросанными книгами; декорации Кавальканти и Меерсона, часто снабженные потолком; ночной праздник в Сан-Джиминиано, снятый как бы документально. Насыщенный чувствами и переживаниями фильм был выпущен в двух сериях и демонстрировался в Париже в сентябре 1925 года в зале «Мариво». По словам Катлена, он имел «самый полный успех (и у публики и у знатоков искусства), какой когда-либо знал Марсель Л’Эрбье. Более доступный, чем его большие фильмы времен «Гомона», лучше построенный, более выразительный как в трагических, так и в комических эпизодах, он оправдал почти единодушные хвалебные отзывы критики».