Текст «Всеобщей истории пиратов» издается на русском языке в том же объеме, в котором книга впервые появилась на лондонских прилавках в 1724 году. Разъяснения некоторых культурных реалий, краткие биографические справки и прочее, что, по мнению переводчика, могло представлять интерес для читателя, дано в примечаниях (частично они помещены внизу страниц, частично в конце каждой главы). Географические названия, морские термины, старинные меры веса, длины и пр., а также денежные единицы для удобства пользования выделены в специальные приложения.
Переводчик приносит искреннюю и глубокую благодарность Е. Н. Мальской – за огромную техническую помощь при подготовке перевода; академическому директору «Эдукацентра» Е. В. Кисленковой – за действенную помощь в критической ситуации; сотруднице РНБ им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, историку М. А. Говорун – за помощь в работе со справочной литературой и поисках изобразительных материалов; кандидату исторических наук С. В. Лобачеву – за предоставленные материалы, частично использованные при подготовке этой книги.
Игорь Мальский
Жизнь капитана Эвери
Не бывало средь отважных искателей приключений человека, который вызвал бы в свое время столько разговоров, как капитан Эвери. Вокруг него поднято было много шума, как теперь вокруг Меривейса, и его почитали весьма важною персоною. В Европе говорили, что он возвел себя в королевское достоинство и стал основателем новой монархии, что он награбил несметные богатства и женился на дочери Великого Могола[1], которую захватил на индийском корабле, попавшем в его руки, и что от нее у него было множество детей, кои наделены были королевскими привилегиями и окружены великою роскошью. Говорили также, что он строил форты и артиллерийские погреба и командовал эскадрою кораблей, экипажи которых набирал из ловких и отчаянных парней всех национальностей; что отдавал от своего имени приказы капитанам кораблей и командирам фортов, кои почитали его за своего государя. О нем даже была написана пьеса, которая называлась «Удачливый пират»[2]. Ко всем этим рассказам относились с полным доверием, так что Совету[3] было представлено несколько планов того, как снарядить эскадру, дабы поймать его; иные же предлагали объявить амнистию ему и его товарищам и пригласить их в Англию со всеми их сокровищами, ибо опасались, как бы его растущее могущество не помешало торговле между Европой и Ост-Индией.
Однако все это было не более, чем пустые слухи, подогреваемые доверчивостью одних и безответственностью других, кои любили рассказывать разного рода чудесные истории, ибо в то самое время, когда говорили, что он домогается королевской короны, он просил милостыню, а когда распускали слухи, что он владеет огромным богатством на Мадагаскаре, он умирал с голода в Англии.
Несомненно, читателю будет любопытно узнать, что стало с этим человеком и какова была истинная подоплека столь многочисленных и недостоверных известий, касавшихся его жизни, поэтому я, по возможности кратко, расскажу его историю.
Эвери родился на западе Англии, под Плимутом, в Девоншире. Обучившись морскому делу, он служил помощником капитана на купеческом судне и принял участие в нескольких торговых рейсах. Случилось так (а было сие еще до Рисвикского мира[4], когда действовал союз Испании, Англии, Голландии и других держав против Франции), что французы с Мартиники вели контрабандную торговлю с испанцами на перуанском побережье, что, согласно законам Испании, запрещено было даже друзьям в мирное время, ибо никому, кроме самих испанцев, не дозволено было посещать те места или сходить на берег, под страхом в любую минуту быть заключенными под стражу. Потому испанцы постоянно держали там несколько судов, которые крейсировали вдоль побережья и назывались Гуарда-дель-Коста[5], коим дан был приказ захватывать все корабли, какие бы ни встретились им менее чем в пяти лигах от берега. Французы, однако, поднаторели в той торговле, у испанцев же не хватало кораблей, да и те, коими они располагали, были плохо вооружены. И часто случалось, что, когда испанцы натыкались на французские контрабандеры[6], у них недоставало сил, чтобы атаковать их, по каковой причине Испания приняла решение взять на службу два-три иностранных корабля. Когда о том стало известно в Бристоле, несколько купцов из этого города снарядили два корабля, о тридцати с лишним пушках[7] и с командою в 120 человек каждый, вдоволь снабдив их провизией и амуницией, и всеми прочими необходимыми припасами. Сделка утверждена была испанскими агентами, и кораблям предписано было отплыть в Ла-Корунью, или, по-нашему, Гройн, где им надлежало получить дальнейшие распоряжения и принять на борт пассажирами нескольких испанских джентльменов, направлявшихся в Новую Испанию.
На одном из тех кораблей, который я буду называть «Дьюк» и капитаном коего был коммандер Гибсон, Эвери служил первым помощником[8]. Поскольку был он человеком не столько храбрым, сколько хитрым и коварным, то постепенно вошел в доверие к нескольким самым отчаянным матросам с другого корабля, а также того, на борту коего он сам находился. Он выведал их намерения, прежде чем открыть им свои, и, удостоверившись, что они вполне пригодны для осуществления его плана, предложил им, наконец, бежать на одном из кораблей, увлекши их рассказами о том, какие богатства должны ожидать их на берегах Индии. И лишь только он это сказал, как легко заручился их поддержкой, и решено было привести в исполнение сей план в десять часов вечера следующего дня.
Должно сказать, что капитан корабля был страстным любителем пунша[9], и потому проводил большую часть времени на берегу, в кабачках. Однако в тот день он не сошел на берег как обычно, что, тем не менее, не помешало его пристрастию. Он принял свою обычную дозу спиртного на борту и улегся спать еще до того часа, на который было назначено предприятие. Те моряки, которые не были вовлечены в заговор, тоже разбрелись по гамакам, так что на палубе не оставалось никого, кроме заговорщиков, которые фактически составляли большинство команды. В условленное время появился голландский баркас, который Эвери приветствовал, как было положено. В ответ матросы с баркаса спросили: «На борту ли ваш пьянчуга-боцман?» Это был пароль, заранее между ними оговоренный, и Эвери отвечал на то утвердительно. Баркас встал борт о борт с кораблем, и шестнадцать крепких парней присоединились к заговорщикам.
Когда наши сударики увидали, что все прошло гладко, они задраили люки и принялись за работу. Они не стали травить якорный канат, а неспешно подняли якорь, и таким образом вышли в море безо всякого волнения и суматохи, хотя в бухте стояло несколько кораблей, среди коих был сорокапушечный голландский фрегат. Капитану его предложено было крупное вознаграждение, если он пустится за ними в погоню, но минхер[10], который, должно быть, никому не желал служить, кроме себя самого, не поддался на уговоры, предоставив сию возможность кому-нибудь другому, благодаря чему позволил мистеру Эвери следовать таким курсом, каким ему заблагорассудится.
Тем временем то ли от качки, то ли от шума при работе с такелажем проснулся капитан и позвонил в колокольчик. Эвери с двумя сообщниками вошел в каюту, где полусонный и немного испуганный капитан спросил их:
– Что здесь происходит?
– Ничего, – хладнокровно отвечал Эвери.
– Что с кораблем, почему такая качка? Какая погода? – спросил капитан, который подумал, что разыгрался шторм и корабль сорвало с якоря.
1
Великий Могол – титул верховного династического правителя Могольской (Монгольской) империи, крупнейшей державы Индии, которая образовалась после распада Делийского султаната в 1526 г. Династия Великих Моголов правила вплоть до 1761 г. В XVII в. империя Моголов включала в себя большую часть Индии. В XVIII в. распалась на ряд государств, которые в XVIII – XIX вв. были захвачены англичанами. В период, затрагиваемый «Историей пиратов», правили следующие Великие Моголы: Аурангзеб (1658 – 1707), Бахадур I (1707 – 1712), Джахандар-шах (1712 – 1713), Фаррук Сайяр (1713 – 1719), Махаммед-шах (1719 – 1748).
2
Пьеса Чарлза Джонсона (1679 – 1748). Поставлена в 1712 г. в театре Друри-Лейн, опубликована в 1713 г. Представляла собой переработку трагедии XVI в. с добавлением комических и сатирических элементов. В основу сюжета положены лондонские сплетни о капитане Эвери. Обращает на себя внимание то, что именно под именем Чарлза Джонсона Дефо выпустил в свет «Всеобщую историю пиратов».
3
В данном случае имеется в виду Государственный Совет – выборный исполнительный и законодательный орган английского правительства, в состав которого входили министры. С 1660-х годов подобные Советы, наделенные местными полномочиями, избирались во всех английских колониальных владениях и придавались назначаемым метрополией губернаторам колоний.
4
В сентябре-октябре 1697 г. в нидерландском селении Рисвик (Рейсвейк) был заключен мирный договор, которым завершилась война за Пфальцское наследство (1688 – 1697 гг.) между Францией и Аугсбургской лигой, в которую входили Англия, Голландия, Испания, Швеция и император «Священной Римской империи» Леопольд I.
6
Контрабандер – судно контрабандистов. Контрабандеры наносили немалый ущерб монополии торговых компаний, и в колониях с ними боролись не менее, а зачастую и более жестко, чем с пиратами.
7
Имеются в виду пушки крупных калибров, поскольку корабли экипировались по классу «фрегат». Вообще на корабли того времени устанавливали следующие виды пушек: полупушки (калибр 6, 75 дюйма, вес ядра 30, 5 английских фунта), петры (24 фунта), василиски (15 фунтов), сакары (3, 5 дюйма, 5 фунтов) и малые поворотные пушки – миньоны, фоконы (фальконеты), серпентины, рабаны (вес ядра двух последних – всего полфунта). От калибра пушек зависело количество орудийной прислуги.
8
То есть, был лейтенантом, вторым лицом на корабле. Описываемые события происходили в июне 1694 г.
9
Пунш – крепкий алкогольный напиток, появившийся в XVII в. Основу пунша составлял ром или спирт, к которому добавляли сахар, пряности и иногда лимон. Компоненты пунша смешивались в чашах и пили горячим или холодным из черпаков. Обычно пунш приготовлялся на дружеских вечеринках. Он был очень популярен в среде британских и американских моряков (в том числе и пиратов), от которых пристрастие к этому напитку переняли и сухопутные жители.
10
Искаженное голландское Mein Herr, – уважительное обращение, букв. «мой господин». В данном контексте Дефо использует его иронически. Вообще на протяжении всей книги заметно, что голландцы отнюдь не пользуются симпатиями автора.