Тут произошло событие, повернувшее судьбу капитана остендера: детина с устрашающими бакенбардами и деревянной ногой, обвешанный пистолями, явился на ют и спросил, чертыхаясь, кто здесь будет капитан Макрэ. Капитан ожидал, что этот пират станет его палачом. Но тот, ухватив его за руку, поклялся: мол, будь он проклят, как он рад его видеть! И покажите мне, кто осмелится обидеть капитана Макрэ, ибо он будет иметь дело со мной.
Инглэнд склонен был покровительствовать капитану захваченного судна, Макрэ, но дал ему понять, что его взгляды не находят поддержки среди пиратов, что они сильно раздражены сопротивлением, какое он, Макрэ, оказал, и он боится, что едва ли сможет защитить его.
Инглэнд посоветовал капитану Макрэ поскорее убираться, и этому совету капитан, не упрямясь долго, последовал. Столь упорно блюдя интересы капитана Макрэ, капитан Инглэнд тем самым приобрел многих врагов среди команды: они считали такое обхождение недопустимым, ведь оно выглядело как попытка заручиться покровительством правительственного чиновника, а на этом фоне их собственные преступления казались бы еще тяжелее.
Пираты задержали у себя нескольких офицеров и матросов из команды капитана Макрэ и, исправив повреждения, нанесенные такелажу, отплыли в Индию. Накануне дня, когда судно должно было подойти к берегу, они увидели к востоку от себя два корабля, на первый взгляд похожие на английские, и потребовали у одного из пленников, который был у капитана Макрэ офицером, выдать им секретные сигналы, принятые между кораблями Компании. Однако, поравнявшись, они обнаружили, что это мавританские суда, которые перевозили из Маската лошадей. Они забрали капитана и купцов к себе на борт, подвергли их пыткам и обыскали корабли, чтобы обнаружить сокровища, так как считали, что те идут из Мокки. Наутро, увидев сушу, а у побережья лавирующую эскадру, пираты пришли в замешательство, не зная, как распорядиться пленными. Отпустить их означало провалить поход, потопить же людей и лошадей вместе с кораблями (к чему многие склонялись) было бы жестоко. Тогда они избрали нечто среднее: встали на якорь, сбросили за борт все паруса купцов и срубили до половины по одной из мачт на каждом судне.
Пока они стояли на якоре, весь следующий день откачивая воду, один из кораблей замеченной ими эскадры приблизился, подняв английский флаг, на что пираты выкинули красный кормовой флаг, но в переговоры вступать не стали. Ночью они оставили маскатские суда, дождавшись бриза, снялись с якоря и взяли курс на север, следуя за эскадрой. Поутру, около четырех часов, когда военные поднимали паруса, так как ветер дул с берега, пираты приблизились к ним, но не остановились, а, ведя беглый огонь из всех своих больших и малых пушек, прошли сквозь всю эскадру. Когда же рассвело, они просто оцепенели от ужаса: это оказался флот Ангриа! Теперь пираты могли думать лишь об одном: бежать или по-прежнему следовать за ним? Они сознавали, что силы их недостаточны, кроме того, на «Виктории» тогда работало четыре насоса, и она бы уже затонула, если б не ручные насосы и несколько пар подпорок, доставленных с «Кассандры», чтобы выручить «Викторию» и укрепить ее корпус. Но, наблюдая безразличие эскадры, пираты решили следовать за ней. Они сочли, что лучший способ спастись – это взять врага на испуг.
Итак, когда ветер задул с моря, они подошли с подветренной стороны примерно на пушечный выстрел, так, чтобы большие корабли эскадры были у них по носу, а остальные за кормой; последние они приняли за брандеры. Те, что были по носу, ушли от них в открытое море, обрезав канаты шлюпок и тем самым избавившись от них. Они следовали тем же курсом всю ночь и наутро обнаружили, что эскадра исчезла из виду, кроме одного кеча и немногих галиватов (род небольших судов, в чем-то похожих на средиземноморские фелуки и несущих, как и те, треугольные паруса). Они стали подходить с наветренной стороны, но, заметив это, команда кеча переправилась на борт галивата, сам же кеч подожгла; другой оказался достаточно проворен и удрал. В тот же день пираты погнались еще за одним галиватом, направлявшимся с грузом хлопка из Гого в Каликут, и захватили его. Команду судна они расспрашивали об эскадре, полагая, что те должны к ней принадлежать. И хотя пленники уверяли, что с тех пор, как покинули Гого, не видели ни корабля, ни лодки и весьма истово молили о милости, пираты сбросили весь груз галивата за борт, а их пытали, добиваясь признания, но тщетно. Видя, что команда ничего не знает, на следующий день, поскольку свежий восточный ветер изорвал паруса галивата, пираты посадили всю команду в шлюпку с одним триселем, без провизии, всего с четырьмя галлонами воды (половина была соленой) и оставили в открытом море.