Клео была ключом к наследству. Она наверняка знала больше, чем показывала. Джейсону незачем было лгать Максу на смертном одре.
Клео знала, где укрыты картины, а Макс знал из ее книги, что она подвержена страсти. Теперь, когда он открыл в ней это пламя, он почти не сомневался, что разожжет в ней страсть к себе.
Макс перестал растирать бедро и налил травяного настоя. Андромеда вручила ему чайник, когда он отправлялся наверх в свою комнату.
— Клео говорит, у вас побаливает нога, — сказала она, занимаясь приготовлением настоя. — Выпейте одну-две чашки и посмотрим, как это на вас подействует.
— Он очень помогает от моего артрита, — вступила в разговор Утренняя Звезда.
— Попробуйте, Макс, — посоветовала Клео. — Андромеда своими чаями особенно хорошо излечивает мигрень и мускульные боли.
Макс решил, что на вкус чай напоминает настойку из сорняков. Однако новизна положения, когда вокруг него суетились Клео и вся ее семья, заставила его покорно подчиниться. Он уже выпил одну полную чашку снадобья. Возможно, это была игра воображения, но боль в ноге немного утихла, как это случилось накануне вечером от массажа Клео. Теперь он налил себе вторую чашку.
Нахлынули жаркие воспоминания прошлого вечера, и вновь разгорелось прежнее желание. Макс медленно пил чай и, больше не сдерживаясь, вспоминал прикосновение губ Клео. Нежных, прохладных и застенчивых.
Чутье подсказывало ему, что ее горячее тело даст ему наслаждение, подобного которому он не знал никогда в жизни. Надо только растопить лед и выпустить на свободу пламя.
Но время истекало. О'Рилли знал свое дело. А Макс, в свою очередь, знал, что, даже если его друг не будет торопиться, он все равно очень скоро ему предоставит нужные ответы. После чего Максу придется охотиться за Аткинсом и уговаривать его вернуться. Он дал Клео слово.
А это означало, что ему следует прежде всего заняться поисками картин и только потом Аткинса. Макс не сомневался, что, стоит ему по-мужски побеседовать с Аткинсом, и его положение в гостинице совершенно переменится. Он опять станет для всех чужаком.
Он готов смириться с их равнодушием. Максу не привыкать быть чужаком. Но он должен заполучить картины Латтрелла.
Два дня спустя Клео забежала на кухню проверить, как идет подготовка к обеду. Утренняя Звезда суетилась над большой кастрюлей, в которой варился фирменный овощной суп Приюта космической гармонии.
— Ты не видела Андромеду? — спросила Клео.
— Она вот-вот появится. — Утренняя Звезда добавила в кастрюлю свежего базилика. — Она задержалась в Приюте.
— Что-нибудь случилось?
Клео вдохнула аппетитный аромат супа.
— Какой-то человек в сером костюме и шелковом галстуке подъехал на машине, как раз когда мы собирались уходить. Он сказал, что хочет переговорить с Андромедой. Я приехала без нее, чтобы начать готовить обед. — Утренняя Звезда добавила в суп молотого перца. — Что-нибудь известно о Бенжи?
Клео вопросительно подняла брови.
— Ты хочешь сказать, о мистере Бене Аткинсе?
Утренняя Звезда рассмеялась.
— Именно так. Мы должны теперь называть мальчика его новым именем, правда?
— Макс пригрозил, что, если мы не будем этого делать, он пальцем о палец не ударит, чтобы вернуть Бена. Что же касается твоего вопроса, то, насколько мне известно, местонахождение беглеца еще не установлено.
— Триша считает, Макс едва ли его разыщет, — продолжала Утренняя Звезда. — А если он все-таки его обнаружит, Бен вряд ли согласится вернуться.
— Это мы еще посмотрим.
Открылась задняя дверь, и Андромеда вошла в комнату. Капли воды сверкали на ее голубой с переливами дождевой накидке.
— На улице потоп. — Андромеда сняла плащ и повесила его в стенной шкаф. — Я думала, никогда не избавлюсь от этого глупого человека. Какая потеря времени. От него невозможно отделаться.
Утренняя Звезда закрыла дверцу духовки.
— Он что — коммивояжер?
— Если хочешь, можешь называть его коммивояжером. — Андромеда наморщила лоб. — За исключением того, что он хотел купить, а не продать. Его имя Гаррисон Спарк.
— Так я и знала, — пробормотала Клео. — Наверное, он пытался переманить тебя и остальных в свой ресторан. Ну как — я не ошиблась?
— Не совсем так, дорогая. — Андромеда завязала на талии передник. — Он сказал, что торгует предметами искусства. Он ищет какие-то картины художника по имени Латтрелл.
Клео широко раскрыла глаза.
— Эймос Латтрелл?
— Да, пожалуй, он так его и называл. Кто это такой? Ты слыхала о нем?
— Слыхала. — Клео нахмурилась. — Макс его упоминал.
Андромеда взяла нож и принялась нарезать красный перец.
— Мистер Спарк утверждает, что пять картин этого самого Латгрелла находятся где-то здесь на побережье. Говорит, они стоят целое состояние.
— Состояние это сколько? — спросила Утренняя Звезда.
Андромеда пожала плечами.
— Пятьдесят тысяч долларов.
У Клео удивленно открылся рот.
— Пятьдесят тысяч долларов! Ты шутишь?
Как раз в эту секунду дверь кухни отворилась, и высокая фигура Макса появилась на пороге. Его сопровождал Сэмми с Уточкой в руке.
— Нам нужен еще один поднос с закусками, — сказал Макс.
— С оливками, — очень серьезно добавил Сэмми. — Оливки кончились.
Макс взглянул на мальчика.
— Это ты их все съел.
Сэмми захихикал.
— Это Уточка их съела.
— У меня готов еще один поднос, — сообщила Утренняя Звезда. — Сейчас мы принесем.
Макс посмотрел на Клео.
— Что-нибудь случилось?
— Некто по имени Гаррисон Спарк ищет те самые картины, которые вы упоминали по приезде.
Макс застыл на месте.
— Спарк здесь?
— Нет, — ответила Клео. — Он в Космической гармонии, Андромеда с ним говорила. Макс, мистер Спарк утверждает, что картины стоят пятьдесят тысяч долларов.
— Он лжет, — спокойно произнес Макс. — Они стоят четверть миллиона. А через пять лет и весь миллион.
— Господи! — выдохнула Утренняя Звезда. Клео никак не могла опомниться.
— Четверть миллиона?
— Вы не ошиблись. — Макс перевел взгляд на Андромеду. — Что вы сказали Спарку?
Андромеду явно удивила резкость его тона.
— Я ему сказала, что никогда не слыхала об Эймосе Латгрелле, тем более о его картинах.
— Что происходит, Макс? — сердитым тоном спросила Клео. — Разве можно поверить, что Джейсону принадлежали такие дорогие картины?
Макс встретился глазами с Клео.
— Пожалуй, пришло время открыть кое-какие секреты Джейсона Керзона. Я уже вам говорил, что он был не бедным человеком. Это преуменьшение. Он тот самый Джейсон Керзон, владелец Международной корпорации гостиниц «Керзон».
— Тот самый Керзон? — Клео опешила. — Вы не ошибаетесь?
— Я не могу ошибаться. Я у него работал.
6
— Значит, ваш Джейсон Керзон был одним из знаменитых Керзонов? Главой той самой корпорации? — допрашивала Клео уже спустя несколько часов.
Она сидела на высоком табурете у бара с чашкой травяного чая. Это был обычный спокойный зимний вечер в середине недели. Было уже поздно, и в гостиной шел негромкий неторопливый разговор.
Макс стоял за стойкой и обслуживал посетителей, как настоящий профессионал: казалось, он всю свою жизнь готовил напитки и подавал херес. Он умеет удивительно легко приспосабливаться к обстоятельствам, подумала Клео. Любое поручение Макс выполнял со спокойным, невозмутимым апломбом.
— Вы уже в двадцатый раз задаете мне этот вопрос, — Макс взял вымытый стакан и вытер его белым льняным полотенцем. — В двадцатый раз я вам отвечаю «да».
— Он ни разу об этом словом не обмолвился. — Клео удивленно покачала головой. — Мы всегда знали, что его фамилия Керзон, но никогда бы не догадались, что он из той самой семьи — Видимо, ему нравилось быть у вас рядовым членом, — пояснил Макс. — Он любил забавные выдумки. В них не было вреда.