Всерьез и надолго
Хворост в костре уютно потрескивает. Я сильнее закутываюсь в Сережкину куртку и протягиваю руки к огню – ночи в этом июне нестерпимо холодные. Хочется вжаться в самого Сережку, но он сидит напротив и перебирает струны. Леська, сидя рядом, в чем-то его убеждает. Сережа слушает ее так внимательно, что во мне даже начинает просыпаться ревность, но тут он легонько кивает, и легкий перебор сменяет знакомая мелодия.
- Наконец-то! – хлопает в ладоши Воронихина и запевает одновременно с Сережкой, а я уношусь в то время, когда впервые услышала, как они поют.
- Знакомьтесь, моя Китайская женщина! – Аля так резко предъявляет нам гитару, что струны на ней жалобно тренькают.
- Ты играешь? – Спрашивает Мила. Я хихикаю, глядя как в голове у нее начинают крутиться шестеренки. Наша староста остается старостой всегда. Наверняка, она уже продумывает план, как использовать талант Воронихиной на благо группы. В каком-нибудь капустнике или на Студвесне… Видимо, Але в голову приходят те же мысли, что и мне, поскольку она резко мотает головой и даже пытается спрятать гитару за спину, жалея, что вообще ее достала. Но что сделано, то сделано.
- Редко, - оправдывается она. – Чаще она пылится здесь, на даче.
Мила явно хочет еще что-то сказать, но тут у костра появляется Леська вместе с Сережей и Мишей с охапками хвороста. По правде сказать, охапки только у парней, Царегородцева с ними ходила явно «за компанию», но и у нее в руках пара веток, которые она тут же бросает в костер.
- О, гитара! Кто играть будет? – в глазах Царицы загорается огонек интереса. По части фантастических идей она даст фору даже Миле.
- Точно не я, - открещивается Аля, протягивая гитару Лесе. Та с радостью ее берет и даже пытается что-то там изобразить, но скоро, со смехом, бросает пытать гитару и наши уши.
- А зачем тогда гитару вынесла, если играть не умеешь? – хмыкает Миша Львович. Этому дай только повод задеть Воронихину. Хотя и она не отстает.
- В надежде, что кто-то умеет играть, - парирует Аля и язвительно добавляет, - но на тебя, вторая особь королевских кровей, я даже и не рассчитывала.
«Вторая особь королевских кровей» - так Воронихина начала называть Львовича почти сразу после начала учебы. Сначала это многих смущало, но после многочисленных объяснений Воронихиной, включавших в себя: «Царегородцева – особь первая, сами на ее фамилию посмотрите» и «Лев – царь зверей», все привыкли.
- Что, один – ночь в пользу Альки? – присоединившийся к нам Саня Милюков добродушно хлопает Львовича по плечу и садится рядом с Леськой. Та протягивает гитару ему, но он отмахивается.
- Ничего подобного! – возмущается Мишка. – И вообще! Неумение играть на гитаре мелочь по сравнению с другими моими навыками. А играть я научусь.
- Ну и научись, – откликается Воронихина, не оборачиваясь – она показывает Лесе, как брать какой-то аккорд.
- Ну и научусь! – повышает голос Миша. – Если уж у некоторых получилось, то у меня и подавно выйдет…
Аля открывает рот, чтобы ответить на этот оскорбительный намек, но Сережа ее опережает.
- Я умею. Дай, пожалуйста, сюда гитару. – Он садится рядом со мной. Приходится подвинуться на тесном бревнышке, чтобы гриф не задевал меня.
- Здорово! – искренне радуется Аля, забывая про подкол Львовича. – А «Кино» можешь? Или лучше «Наутилусов»! Или…
- Могу, - улыбается Сережа возле меня. – Только можно их позже? Хочу кое-что сыграть…
Он начинает перебирать струны, а я вслушиваюсь в незнакомые слова. Когда Сережа доходит до строк: «Нас женщины в шутку любили, а мы их всерьез», я слегка вздрагиваю от той серьезности, с которой он поет. И, может, это иллюзия, но на мгновение мне кажется, что в этот момент он смотрит на меня…
- Сережа, ну давай уже нашу любимую! – Леська и Женька Литвинова канючат уже битых полчаса, но Сережка, посмеиваясь, играет все, что угодно, кроме той самой песни, положившей начало нашей «гитарной традиции».
- Да он Воронихину просто ждет, - усмехается Львович, - чтобы два раза не играть. А то Алька нарыбачится, - он особо выделяет это слово, вкладывая в него двойной смысл, - с Семеновым, а потом будет требовать, чтобы ей сыграли «на бис».
- Сережа, что, дело, правда, в этом? – Царица слегка толкает сделавшего передышку Сергея. – В том, что Алька с Игорем отсутствуют? Так давай их позовем.
- Как Снегурочку? – хохочет Саня. – Снегурочка! Снегурочка! – и хлопает в ладоши. – Воронихина, выходи! Хоровод водить будем.
Леська сердито смотрит на него и отбирает стакан. Сашка смеется громче и наливает себе другой. Леся пристально смотрит на него, потом со вздохом отмахивается. Уверенна, утром она прочитает Милюкову лекцию о вреде алкоголя, но сейчас (и она это прекрасно понимает) это абсолютно бессмысленное занятие.