— Разумеется, значила, но тебе девятнадцать, а мне уже нет, и я не думал, что это будет прилично.
— Ну, мне все еще девятнадцать, а тебе по-прежнему нет, так что изменилось?
Я замер на пороге. По правде говоря, терять сейчас уже нечего.
— То, что теперь мне все равно. Я одинок и несчастлив, а с тобой все было наоборот. Так что либо уходи, либо зайди уже, чтоб тебя, в дом.
Тоби стоял — такое ощущение, что невозможно долго — и смотрел мне прямо в глаза.
Я ждал и старался не отводить взгляд, чувствуя себя при этом далеким от совершенства. Сложно было не задуматься, что он во мне видел. Такого же усталого и потерянного старика, которым я себе казался?
— Подойди сюда, — поманил он меня пальцем.
— Зачем?
— А тебе нужна причина? Потому что я тут. Ну давай, пара ступенек же всего.
Теперь настала моя очередь замереть. Да, расстояние казалось большим, чем было на самом деле, и вся эта провокация напоминала игры в борьбу за власть, которых я избегал всегда и везде, кроме постели. Но глядя на Тоби, нельзя было сказать, что он играет со мной. Он выглядел маленьким, и неистовым, и крайне, крайне серьезным. Какая разница, по большому-то счету, пройдет ли он внутрь, или я выйду к нему? Может, тут дело вовсе не во власти. Может, это исключительно вопрос выбора и честности.
Я шагнул вперед, и он расплылся в своей огромной улыбке-полумесяце.
Второй шаг, и я прямо перед ним. Он положил руки мне на плечи и запрыгнул на меня. Я поймал на голом инстинкте, ладони едва успели подхватить его в нужном месте, когда он скрестил ноги за моей спиной и прижался, как чересчур дружелюбная обезьянка.
Я даже не задумывался. Взял и поцеловал его. Просто коснулся сомкнутыми губами его губ, грубых, потрескавшихся и соленых от слез. Само совершенство, как он и говорил. Он крепче сжал руки и ноги, член почти сразу поднялся и толкнул меня в живот. Его рот раскрылся от тихого и нежного вздоха. И он был так близко, что я почувствовал, как формируются слова, еще до того, как услышал:
— Я тебя сделаю таким счастливым.
Я поцеловал кончик красного и чуть влажного носа.
— Никаких обещаний, юноша.
Руки уже ныли, но я все равно внес Тоби в дом, потому что это казалось правильным романтическим жестом, а что-то в этом мальчишке пробуждало во мне романтика.
Седина в бороду, бес в ребро.
Менее романтичным оказался облегченный выдох, когда я скинул совсем не легкое тело кульком на диван в гостиной. Но Тоби, похоже, не возражал, просто убрал челку с глаз и снова мне улыбнулся, на этот раз чуть застенчиво.
Я снял пальто и перекинул его через подлокотник кресла. Его глаза голодно следовали за каждым моим движением. И когда я сел рядом, он схватил меня за край слегка помятого галстука и потянул на себя. Мой вздох шумным эхом отозвался в ушах — слишком громкий, слишком отчаянный — и я уставился на синий шелк в его пальцах, державший меня на привязи.
— Ты всегда такой умный. Адвокат, что ли?
— Нет, — оторопело ответил я, — доктор. Точнее, консультант.
— Ух ты, крупная рыба. — Он легонько дернул галстук. Даже не коснулся еще, а у меня уже стоит. — И по каким вопросам консультируешь?
— Неотложная и добольничная помощь… И я… Я состою в лондонской санитарной авиации. Тоби… Я…
— Я работаю в кафе. — Он произнес это как «кафф», с просочившейся в голос ноткой Ист-Лондона. — Ну, чтоб ты знал. Начал с поваренка-посудомойщика, а потом Волосатый, наш шеф-повар, сломал ногу, и меня повысили.
Я смотрел на него, задыхаясь от возбуждения. Зачем он мне это рассказывает?
— Просто подумал, что вам стоит знать, какого вы заполучили утонченного джентльмена, доктор Дэлзил. — Очевидно, он пытался изобразить едкий сарказм, но на деле звучало горько. — Что я за брульянт.
Я обхватил пальцами его запястье, удерживая, как он держал меня.
— Мистер, не доктор, и я хочу, чтобы ты был собой и больше никем.
Он прижал свободную руку мне между ног и погладил, заставив застонать.
— Похоже, ты меня и правда хочешь.
— Боже, хочу. Безумие какое-то, но хочу. Любым способом, каким ты позволишь.
— Тогда какого хрена отпустил? — В какой-то момент его сладкой пытки я закрыл глаза, но на этой фразе они распахнулись.
— Почему я?..
— В тот раз. Отпустил ведь. Тебе что, реально так многого стоило спросить мой телефон?
У меня были причины, и тогда они казались важными, но теперь… теперь я их едва мог вспомнить. Или найти силы озаботиться.
— Прости.
— Не извиняйся. Не надо мне этой хренотени. — Он шумно выдохнул, вздыбив концы челки. — Полная жопа была, знаешь. Когда я пытался во всем этом разобраться без тебя. Ходил несчастный, что пипец. — Он намотал галстук на руку и придвинулся, потянулся, чтобы коснуться губами моих губ, подбородка, щеки, кончика носа, темных кругов, которые, я знаю, пролегли под глазами. — Ты ведь тоже был несчастным. Я же вижу.
Я вздрогнул и кивнул. Это подходит больше извинений? Все мои желания и надежды, весь мой стыд, все на виду у него.
— Я ж и в тот клуб заходил, чтобы увидеть тебя. Дважды. Во второй раз они меня поймали, и я ждал на улице у входа. А ты так и не пришел.
— Нет, я…
— Избегал меня. Да все я понимаю. Сам пытался о тебе забыть, честно. Но все остальные это уже не то.
— Знаю.
Он нахмурился, дергая за галстук, притягивая меня еще крепче к себе.
— Смотри, если еще раз такое со мной сделаешь…
О боже, я не готов давать обещания. Я едва был готов к тому, что происходило в эту минуту. Едва готов и в то же время едва мог сдержаться.
— Я… я постараюсь.
Несколько секунд мы молчали, оба странно серьезные. Он сморгнул и внезапно показался мне таким молодым, таким запутавшимся.
— Так… мы теперь, получается… типа бойфренды? У меня еще не было парня. Ну, настоящего.
— И сейчас нет.
— А-а, — опал он с лица.
— Мы… те, кто мы есть. И однажды, довольно скоро, наверное, ты встретишь человека, который сможет быть твоим парнем. Кого тебе захочется им сделать.
— И… — он скептически наморщил нос, — тогда я просто внезапно свалю в закат с этим воображаемым чуваком, так?
— Да.
— А ты?
Я ответил ему своим самым строгим взглядом.
— Я как-то выжил тридцать семь лет без тебя, Тоби. И дальше проживу.
— Ну, последние пару месяцев тебе это не очень-то удается. Я тебя едва знаю, а все равно вижу, что ты никакой просто.
— Это, — резко сказал я, — к делу не относится. — Попробовал отстраниться, но его пальцы сжались вокруг моих галстука и члена, и, по правде говоря, я не хотел, чтобы меня отпускали.
— Ладно, ладно. Просто будем, — каким-то образом ему удалось поставить саркастические кавычки без единого жеста, — теми, кто мы есть.
Я сглотнул и снова кивнул. Облегчение оказалось практически невыносимым, а я даже не попытался сопротивляться. Просто позволил девятнадцатилетнему парню зайти с холода и вскружить мне голову.
— Но чур больше никаких вышвыриваний меня за порог.
— Mi casa es su casa[8]. Уходи, когда сам хочешь, — попытался улыбнуться я.
— И мы должны видеться хотя бы раз в неделю.
— У меня работа с жестким графиком.
— Это не обсуждается. Мне все равно, где или чем мы занимаемся, даже если ты просто упадешь рядом без сознания, но я хочу тебя видеть и быть с тобой.
Я открыл рот, чтобы возразить, и понял, насколько это нелепо. Сама мысль о том, чтобы видеть Тоби каждую неделю… наполняла восторгом. Проблемы начнутся, когда он встретит кого-то нового, потеряет интерес, или жизнь уведет его в другое русло, но с этим я справлюсь, когда оно случится. А до того можно просто… просто наслаждаться им — неожиданным, непрошенным подарком от мироздания.
И если уж говорить начистоту, на хер возражения.
Я заслужил немного счастья. Немного спокойствия.
— Хорошо.
Глаза Тоби вспыхнули, как двойная звезда.
— Тогда, мистер Лоренс Дэлзил, консультант по вопросам неотложной и добольничной помощи, поздравляем с приобретением слегка подержанного, но находящегося в отличном состоянии Тобермори Финча.