Мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов перед тем как продолжить, поскольку голос частично потерял свою выверенную модуляцию.
— А потом ты мог бы не начинать ходить по клубам и не делать там все то, чем занимался со мной, с другими людьми. А когда я выскажу тебе свое мнение по поводу происходящего, ты мог бы не утверждать, что это не измена, поскольку секса не было. Потому что это именно они и были. Секс. И измена. Были.
Наступила долгая тишина.
Руки Тоби обняли меня и держали крепко-крепко, а мои и так уже связанные запястья оказались заперты между нашими телами, отчего я чувствовал себя одновременно защищенным, и потерявшим душевное равновесие, и оголенным. Как когда-то в веревках у Роберта.
— Я такого не сделаю, — зло произнес Тоби. — Никогда не сделаю.
— Пожалуйста, — сказал я, вдруг осознав, как смертельно устал, — пойдем обратно в кровать.
Он кивнул и принялся развязывать узлы.
В это время я бы уже стоял на пороге, будь сегодня рабочий день, поэтому казалось немного странно — хронологически беспорядочно — снимать сейчас халат и в сером предрассветном полумраке залезать под одеяло с до сих пор горящими от веревок Тоби запястьями.
Но тем не менее я заснул с внезапной и ужасающей легкостью.
Проснулся я вскоре после полудня. И с облегчением обнаружил Тоби рядом, под боком, но он уже разглядывал меня, и неизвестно, сколько до этого смог поспать.
Я вытянул руку, чтобы взъерошить его волосы.
— Ты как?
— Я… не знаю. Странно вот так с тобой просыпаться.
— Это же далеко не первый раз.
— Да, но обычно ты меня сразу подгоняешь на выход, потому что тебе надо на работу.
Еще одно нежеланное, но заслуженное напоминание, каким козлом я был.
— Такого больше не повторится. И по крайней мере всю следующую неделю можем делать, что хочешь. Я… Хм… Полагаю, я в отпуске.
— Ты… ты… — округлил он глаза, — взял отпуск? Для меня?
Врать я не мог.
— Э-э, технически я взял отпуск, чтобы забыть о тебе, потому что думал, что мы больше не увидимся.
— Все равно из-за меня, так что считается. — Он чуть прикусил мое плечо, одновременно по-хозяйски и игриво. — Я засчитаю.
И тут у меня наконец наклюнулась возможность проявить себя. Дать ему все, в чем я по тем или иным причинам до сих пор отказывал.
— Ты не хочешь… Если это поможет… давай съездим куда-нибудь? Вдвоем. — Я услышал, как у него перехватило дыхание. И, вспомнив все те восторги по поводу ночи в Оксфорде, не удержался от мягкого поддразнивания. Все, что угодно, лишь бы достучаться до него сквозь горе и вернуть ко мне. — Ну, знаешь, как мини-отпуск.
— Ох, Лори. — В голосе Тоби звучала скорее горечь, чем веселье, и я четко ощутил еще один свой промах. — Я бы с радостью, но не могу.
— Почему?
Он слабо улыбнулся.
— Ты-то, может, и в отпуске, но мне надо работать.
— Сразу после похорон деда? — Я нахмурился, изучая потолок.
— Ничего страшного.
Далеко не ничего. Ему же должен полагаться какой-то отпуск по семейным обстоятельствам, оплачиваемый или… а.
— Это из-за денег? — Я не собирался спрашивать так напрямую и внезапно, но от беспокойства растерял всю деликатность.
— Здрасьте, приплыли. Что, потактичней не судьба?
— Извини.
Он вздохнул.
— Не из-за денег.
— А из-за чего тогда?
— Слушай, ну это ж работа.
На пару секунд захотелось взять его за плечи и встряхнуть. Упрямство Тоби, хоть и милое, временами обладало слишком уж разрушительным действием.
— Ты помощник повара в кафе, Тоби. Таких работ пруд пруди. — Его молчание и набычившееся тело красноречиво намекали, что этого говорить не стоило. — Я лишь имел в виду, что у тебя есть права, и ты в трауре из-за потери близкого человека и не должен вкалывать как проклятый.
— Только сказал-то ты совсем другое, — пробормотал он. — Слушай, может, для тебя такая работа ничего не стоит, мистер Консультант, но это все, что у меня есть, и для меня она имеет значение.
— Если тебе нравится, тогда, конечно… — Нет, все равно не то.
— А теперь ты словно повторяешь за моей мамой.
«Ему же девятнадцать. Он запутался. И в горе. Терпение, Дэлзил, терпение».
— Тоби, я не знаю, чего ты от меня сейчас хочешь.
— Как насчет не поливать грязью мою жизнь?
— В каком месте мое предложение взять несколько отгулов, чтобы прийти в себя после потери деда, поливает ее грязью?
Он перекатился на дальний край кровати и свернулся в запятую. Запятую, которая не хотела, чтобы ее трогали.
— Ты глумливо предлагал, — тихо сказал он.
Я очень осторожно положил ладонь на гладкий изгиб его бедра, и он ее не скинул.
— Прости, Тоби.
— Никто не понимает. Все, с кем я познакомился в универе, слились, а школьные друзья, которые тоже поступили, думают, что это странно.
— Если это именно то, чего ты хочешь, то… — я легонько погладил кончиками пальцев его нежную кожу, — …шли их на хер.
— Ха. Тебе легко говорить. Зуб даю, никому не кажется, что ты пустил собственную жизнь псу под хвост.
Ну-у. Да. В профессиональном плане, по крайней мере, хотя мой карьерный путь сложился благодаря сложной смеси из упорства родителей, моего собственного темперамента и рано осознанной потребности в цели и стабильности. Я бы не назвал это выбором, но иное бы тоже не выбрал.
— Нельзя сравнивать свое с тем, чем занимаются другие. Только ты знаешь, что правильно именно для тебя.
— Я не хочу об этом говорить.
И снова пришлось напоминать себе, что срываться на людей в горе нехорошо.
— Но…
— Блин, Лори, ну серьезно. Какая часть «не хочу об этом говорить» тебе видится несущественной?
Я отступился. Нас никто не обязывал обсуждать это прямо сейчас. Я осторожно набросил на Тоби руку и свернулся, уткнувшись в его спину, отчего мы превратились в две запятые — или, может, кавычки — и постепенно он расслабился и приник ко мне.
Я уже практически погрузился в дрему, когда Тоби очень тихо произнес:
— Извини, что не могу с тобой поехать.
— Поедем в другой раз. — Я поцеловал холмики его плеч, где кожа была грубой и сладкой под моими губами.
— А куда бы сейчас отправились?
— Куда хотим. В Париж, может быть.
— Очень небанально. — Его голос дрогнул, и, похоже, он скорее пытался сдержать слезы, чем высмеять.
— У нас еще есть все выходные.
— Ну да, — хлюпнул он носом.
Я снова прижался губами к шее Тоби под затылком и почувствовал волну дрожи под его кожей.
— Целых два дня и только для нас с тобой. Можем делать все, что хочешь.
— Правда? — Его волосы пощекотали мне нос, когда он пошевелился.
— Да.
Кажется, он обдумывал мое предложение.
— Я… я хочу испечь тебе лимонный пирог с безе.
Не совсем то, чего я ожидал.
— Хорошо.
— И заняться реально грязным сексом.
А вот это уже я понимаю.
— Как скажешь.
— И… и… ладно, пока больше ничего в голову не приходит.
— Уверен, что потом еще что-нибудь вспомним. — Мой смешной прекрасный мальчик. Я бы нашел способ подарить ему Луну, если б он захотел.
Он потерся задом о мой член, заставив резко втянуть ртом воздух.
— Может, у тебя тоже есть какое-то желание?
Я не был уверен, что смогу затмить грязный секс и лимонный пирог с безе, и уже собирался так и сказать, когда вдруг вспомнил, что еще я задолжал Тоби.
— Я хочу пойти с тобой на свидание.
— Что, в людное место? — взвизгнул он.
— Нет, в ядерный бункер. — Я бездумно теребил стрелу, прокалывавшую его сосок, осторожно водя ее вперед-назад, пока Тоби не начал тяжело дышать и ерзать. — Можно пригласить тебя на ужин?