Технически, любая манипуляция чакрой повышала контроль. Любая практика в дзюцу позволяла не только облегчать последующее формирование этой техники, но и делала легче применение чакры вообще. Хождение по деревьям и воде, несмотря на явную полезность применения (в отличие от упражнения с листом, которое было исключительно тренировочным) использовало чистую манипуляцию чакрой. Изменяя течение тока чакры, шиноби привыкал направлять ее как часть собственного тела, что неимоверно облегчало дальнейшее применение техник. Заставить чакру подстроиться под чужую частоту было следующим этапом манипуляции, считавшимся теоретически невозможным. Чакра — часть шиноби. Чакра, принявшая иную природу, становится частью другого шиноби. До сих пор все техники и артефакты поглощения чакры строились на превращении чужой чакры в свою, знакомую с рождения. Все техники передачи чакры базировались на подавлении собственной сигнатуры и превращении чакры в нейтральную, не отторгаемую и постепенно ассимилируемую организмом. Если бы Наруто знал, что он пытается сделать, то давно бы бросил это занятие. Но не зря говорят, что часто неведение — благо.
В итоге получилось замечательное упражнение на концентрацию. Умноженное на великолепную мотивацию (в конце пути маячила миска вкуснейшего мисо-рамена, за ней стояла миска говяжьего рамена, за которой стояла миска креветочного рамена; миски дымящейся благодати уходили за горизонт, на котором виднелась призрачная фигура состоящая из шевелящихся щупалец лапши и добрым взглядом глаз-тефтель), упражнение незаметно для самого Наруто подняло его контроль на невиданную ранее высоту, достигнув уровня плохого генина, что с резервом Узумаки было неслабым результатом. И если бы Наруто на этом остановился, результат УЖЕ был бы потрясающим. Но ведь Вечный Рамен! Наруто поклялся вслух, что завершит это дзюцу. А Наруто Узумаки никогда не отступался от собственного слова!
* * *
Будучи не в курсе свершений своих собратьев в Лесу Смерти, Наруто размышляли о Прирученном Звере Ученого. На совещании было постановлено начинать с малого, а именно с адской твари Торы. Лучше, конечно, добыть собаку Инузук, но нин-собаки были клановым достоянием, и вероятность получить в распоряжение клановую собственность ничем не отличалась от возможностей сироты получить почетную фамилию вымершего клана, тех же Учиха. То есть уверенно стремилась к нулю. Кошка же, хоть и была животным жены Даймё Огня, все равно никогда не задерживалась у хозяйки, и раз в день возвращать ее — до следующего побега — было малой ценой. Оставался вопрос поимки.
Вариант Обычной Генинской Погони За Адским Животным был неприемлемым — царапины фатальны для теневых клонов, по крайней мере, настолько глубокие, как от когтей Торы. Поэтому было решено зайти с другой стороны. И сотня клонов заполонила улицы Конохи, благоухая запахом валерианы — на радость окрестным хвостатым обитателям.
В этот день жители Конохи с ужасом наблюдали невероятное зрелище — ненавистное Отродье Демона, инкарнацию девятихвостого лиса, бегающее в нескольких экземплярах по улицам, с мяукающим и мурлыкающим кошачьим эскортом. Привычные взгляды ненависти сопровождали оранжевую фигуру, в спину неслись проклятия. Блондин привычно не обращал внимания — его ум занимали иные мысли.
Человеческая психика — пластичная вещь. На первом просмотре фильма ужасов человек боится. На втором, вероятно, тоже. Просмотр одного и того же фильма десяток раз, когда все напряженные моменты заранее известны до секунды, вызывает либо скуку, либо, если сюжет хорош, сдержанный интерес. Наруто, сам того не подозревая, переполнил у своих сограждан способность ненавидеть. Для них это зло стало привычным, как снегопад в Стране Снега и грозы в Стране Молний. Оставался один-единственный вопрос: что же на этот раз задумал оранжевый источник беспокойства и какие меры нужно предпринять, чтобы нейтрализовать разрушительный эффект его следующей проделки? Что таковая будет — не сомневался никто.
Через несколько часов Отряд Приручения вернулся на полигон номер 7 в окружении сотни осоловевших кошек. Шесть рук в оранжевых костюмах гладили удовлетворенную жизнью Тору.
Кому пришла в голову мысль тренироваться в Теневом Клонировании Котов, так и не было выяснено. Клонирование живого существа с действующей чакросистемой было еще более сложным занятием, чем клонирование статичной чакроструктуры документа. И если бы генины Конохагакуре знали что происходит на полигоне, этот день стал бы для них траурным числом календаря. Сегодняшнее число, а не дата неделю спустя.