— ЛИ!
— ГАЙ-СЕНСЕЙ!
— ЛИ!
— ГАЙ-СЕНСЕЙ!
— ЛИ!
— ГАЙ-СЕНСЕЙ!
Вид крепких мужественных объятий учителя и ученика очень тронул Узумаки. В этих объятиях были теплота, привязанность, любовь, дружба и бессмертная преданность. Эти двое, казалось, существовали в своем отдельном мире. И внезапно этот мир проявился в окружающей реальности! Исчезла Академия, исчезли окружающие, исчезло всё, кроме двух прекрасных зеленых чудищ, скалистого берега, бескрайнего моря, пушистых облаков и скрывающегося за горизонтом огромного диска солнца. Зрелище почти лишило Наруто дара речи. Почти. В другой реальности Наруто просто стоял бы с отвисшей челюстью. В другой реальности. Но в этой реальности было море, были чайки (почему-то громко кричавшие «КАЙ!»), был прекрасный закат, были ослепительные улыбки двух зеленых фигур. И сам по себе вырвался вопрос:
— Как они это делают!?
Наруто не ожидал какого-либо ответа, он не был даже уверен, что сказал это вслух. Поэтому раздавшийся на фоне «Кай!» веселый девичий голос чуть выбил Наруто из равновесия.
— А никто не знает. Все пытались выяснить, но безуспешно. «Закатное гендзюцу» получается только у Гая-сенсея и Ли.
Узумаки недоуменно оглянулся. Рядом стояла красивая девочка с прической в форме ушей панды. Дружелюбный вид и розовая как волосы Сакуры-тян рубашка сразу вызвали к себе расположение, поэтому Наруто поддержал беседу:
— Гендзюцу? Гендзюцу у меня никогда не выходило. Жалко, а я хотел бы узнать, как это у них получается.
Тема, похоже, исчерпала себя, и разговор на этом бы увял, не вмешайся неприятно надменный голос:
— Как будто у такого неудачника, как ты, выйдет то, что не получилось у людей гораздо умнее тебя!
Наруто стремительно обернулся. Голос принадлежал длинноволосому парню, выражением лица неприятно напоминающему Саске. Узумаки сразу понял две вещи: из команды Толстобровика ему нравится сам Толстобровик, Толстобровик-сенсей и Панда-тян, но совершенно не нравится Хьюга-засранец. То ли уничижительная ремарка, то ли надменный вид, то ли немигающий взгляд прозрачных белых глаз взбесили Наруто:
— Заткнись! Я решу эту загадку!
— Ты просто не понимаешь. Твоя судьба — не разгадывание загадок и не победы. Твоя судьба быть всегда последним. Одним суждено величие, а другим — вечные провалы. Ты никогда не решишь эту задачу.
Глаза Наруто налились кровью:
— А вот и решу! Я, Наруто Узумаки — будущий Хокаге Конохагакуре! Я никогда не отступаюсь от своего слова! Это мой путь ниндзя, даттебайо!
И после этих слов в невидимом механизме мироздания что-то сдвинулось.
* * *
Первым импульсом Наруто было кинуться немедленно бежать с вопросами к самому умному из известных ему людей — знаменитому Профессору, Богу Шиноби, дедуле Хокаге. Но, к сожалению, время поджимало, экзамен почти начался. Жалко, что он не может быть в двух местах одновременно. Не может? Не может!? МОЖЕТ!
— Техника теневого клонирования!
Давящая обида, пылающий гнев и всесокрушающая решимость — в результате вместо одного-единственного клона мир увидело полтора десятка блондинов. Не мешкая ни секунды, клоны бросились прочь из Академии в сторону Башни Хокаге.
Глава 2
Когда до Башни осталась считанная пара крыш, Отряд Узумаки остановился на совещание. Просто так вломиться в кабинет к дедуле, как Босс обычно делал, было нельзя — Узумаки должен быть на экзамене. Дедуля-то поймёт, а вот окружающие опять будут судачить о провале Наруто. Короткие переговоры, непривычное напряжение мозгов — и вот во вспышке дыма появляется 14 белок и одна крупная кошка с ленточкой на ухе. Белки рассеялись по округе, а кошка вальяжной походкой направилась к башне. Проигнорировав вход, Тора подошла к стене и, не останавливаясь, начала шагать по вертикальной поверхности к призывно распахнутому окну в кабинет дедули. Беззаботно идущая по стене кошка не вызвала ни капли удивления у пробегающих мимо шиноби — только облегчение от того, что у них сегодня нет миссии по поимке демонической твари. Проворно юркнув в окно, кошка огляделась и застыла: Хокаге был не один. Не то что в кабинете был кто-то еще, просто в комнате находился не один, а целых пять Хокаге. Первый Хирузен Сарутоби оккупировал свой наблюдательный стеклянный шар, второй читал подозрительно знакомую оранжевую книжечку, а трое с недовольным выражением лица работали над бумагами. Наруто, наслушавшийся ворчания по поводу «бумажной работы», отпустил Трансформацию. Встав во весь рост, во все свои невпечатляющие полтора метра, он обвиняюще ткнул в компанию Хирузенов: