— Ничего, это хорошее упражнение на контроль, — возразила Шизуне. — Не скажу, что было так уж и сложно.
Цунаде в ужасе посмотрела на своих ученицу и помощницу, те перевели взгляд в вечернее небо и начали невинно насвистывать весёлый мотивчик.
— Зато теперь я могу только пожалеть того бедного придурка, — прервал затянувшуюся паузу Наруто. — который захочет сразиться с кем-то из Толстобровиков, после того как те узнали, что смогут больше тренироваться!
* * *
Наруто мотался по Конохе, как наевшийся пилюль Акимичи Толстобровик. Восстановить количество клонов, наладить режим тренировки, выклянчить у дедули Хирузена ещё одно крутое дзюцу. Нужно было присмотреть за Кабуто, который беспомощно плавал в огромной пробирке, исследовать застывшую огромной грудой металла крепость Хайдо, проведать госпиталь, чтобы подбодрить Исариби, чья терапия протекала довольно тяжело, пусть и можно было говорить об уверенном успехе.
Но ни одно из этих безусловно необходимых действий не было центром внимания Узумаки. Наруто беспокойно дожидался, когда же заговор, в котором участвовали несколько дорогих ему живых и мёртвых людей, наконец-то принесёт свои плоды.
Был ещё один повод для серьёзного беспокойства. Все друзья быстро становились могущественными шиноби. И во многом, с нескрываемым самодовольством подумал Наруто, была заслуга доктора Узумаки, пусть они и без того были офигенными. Но когда Ино-тян выплёскивала на плече Наруто накопившееся раздражение, кое-что зацепило его внимание. Ино жаловалась на «ленивую задницу Шикамару», на то, что у него нет никакой мотивации и что если дать тому волю, то он останется генином на всю жизнь. И Наруто стало стыдно — ведь Шика был его дорогим другом, а значит проблему стоило решить. Если Шикамару приложит хоть толику усилий и упорства, с его мозгами он быстро станет одним из сильнейших шиноби мира. Наруто видел путь для решения этой проблемы, вот только как повести ленивого Нара по этому пути, Наруто не имел ни малейшего понятия.
Также занозой в мозгу Наруто засела ещё одна забота. При всей своей офигенности, Камни Гелель имели и неприятный побочный эффект. При длительном их использовании, глаза неизменно становились ярко-красного цвета, как у Карин-тян и Куренай-сенсей. Несмотря на то, что Наруто считал это офигенным, Сакура и Ино были не очень довольны изменениям, а Хината-тян категорически заявила, что Доктору Узумаки в обычной жизни подойдут только голубые глаза.
Внезапно Наруто почувствовал мягкую пульсацию одного из маркеров техники Бога Грома. Радостная улыбка озарила лицо джинчурики, все проблемы тут же стали незначительными и ушли в сторону. Он быстро создал нескольких клонов, которые, не мешкая, разбежались в разных направлениях, а сам исчез в мерцании коронного дзюцу отца.
* * *
Орочимару был очень доволен своим будущим сосудом. Саске Учиха был сильным генином и обещал стать одним из могущественнейших шиноби мира. У него был не просто Шаринган с тремя томоэ, его глаза обрели высшую форму додзюцу, доступную считанному по пальцам количеству Учих. Пусть Саннина сначала терзало чувство сожаления по поводу неудачи с Итачи, пусть он считал Саске запасным вариантом, но дальнейшие события показали, что великий учёный ошибался. Потенциал Саске был безграничным. В тринадцать лет он не просто владел двумя Стихийными Трансформациями, ему была доступна одна из сложнейших дисциплин ниндзюцу — Манипуляция Формой чакры, он мог использовать как дзюцу Четвёртого, так и его ученика. После подписания контракта призыва, арсенал Учихи увеличился. С помощью Шарингана он быстро наращивал репертуар своих дзюцу, спокойно и как-то лениво побеждая обычных шиноби Звука, независимо от их количества.
Единственное, что сильно не нравилось Саннину, так это глупая сентиментальность будущего сосуда, его любовь постоянно изливать свои мысли дневнику, который он всегда хранил при себе в свитке запечатывания. Орочимару не дожил бы до своих лет, будь он доверчивым глупцом типа Джирайи, поэтому в первые же дни проверил и свиток, и сам дневник. Саннин был даже немного разочарован: если бы любовь к письму была какой-то уловкой Листа, это было бы захватывающим вызовом для его гениального ума. Но нет, весьма посредственный свиток, который, как спокойно рассказал Саске, был создан его товарищем по команде и был ещё одной тонкой ниточкой, связывающей будущий сосуд с деревней. Сам дневник был обычной магазинной тетрадью и никакой ценности не представлял.
После поражения Четвёрки Звука, Орочимару пришлось спешно менять дислокацию убежищ, тратить массу ресурсов на основание новых баз. Он был слегка разочарован своим прогрессом с исследованиями, к тому же потеря Кабуто оказалась серьёзным ударом, одним из самых болезненных, нанесённых ему Листом. Второе место прочно занимало поражение чакры его рук, нанесённое вырвавшейся из-под контроля мёртвой женой Первого Хокаге. Орочимару сначала опасался активных действий бывшей джинчурики, дзюцу Мито Сенджу были наименее подвержены ограничениям Нечестивого Воскрешения, но время показало, что она не интересуется Саннином, предпочитая коротать свою не-жизнь идиотски работая официанткой в ресторане. Она, видимо, использовала то же постоянное дзюцу Трансформации, что и их с Джирайей напарница, вот только чёрные белки глаз и печать во лбу скрыть было труднее, чем придать себе живой вид.