— Значит ты слеп. Но что я могу ожидать от человека, который лепит куличики из глины?
— Это говоришь ты, не наигравшийся в детстве в куколки?
— Уффф, Дейдара, ты в очередной раз демонстрируешь своё невежество, свою ограниченность и отсутствие понимания глубинной красоты вещей.
— Сказал ретроград, хммм, восторгающийся заплесневелой старомодностью и неспособный открыться чему-то новому и прекрасному!
— Эй, чуваки! — с ветви одного из деревьев прокричал мальчишеский голос. — Извините, что вмешиваюсь в ваш спор, но вы оба правы и неправы одновременно.
Путники резко опустили головы и увидели, что на широкой ветке вольготно расположился блондин в оранжевом плаще. Птица сделала вираж и плавно опустилась на храмовое подворье.
— Вы — Сасори по прозвищу «Кровавый Песок» и Дейдара, который любит всё взрывать? — поинтересовался парень.
— Даже ребёнок знает моё имя? Кто ты и что ты здесь делаешь? — спросил горбун.
— Меня зовут Наруто Узмаки! — помахал рукой блондин. — Я джинчурики девятихвостого демона-лиса, одного из тех, что вы аж падаете на жопу, так хотите захватить. Но это неважно, а важно то, что вы оба ни капли не разбираетесь в искусстве!
— Ты смелый парень, хммм, — сказал Дейдара. — И чему же ты, мелкий глупец, можешь нас научить?
— Всё очень просто! — Наруто спрыгнул с ветки и, перекувыркнувшись в воздухе и оттолкнувшись ногой от перекладины врат тории, приземлился перед двумя Акацуки. — Вы почему-то по-идиотски решили, что есть только один вид искусства, тот, что вы называете настоящим. Но ведь у искусства масса граней! Например, приготовление великолепного блюда — это искусство. Создание механических шедевров, как делает Сасори, и управление ими — это тоже искусство. Создание мандалы, как делают в Храме Огня, когда многомесячная кропотливая работа вмиг сметается как символ бренности сущего — это, несомненно, искусство. Картины, что рисует Якумо-тян, которые не просто прекрасны, но ещё и меняют реальность — это супер-офигенное искусство. Или возьмём фейерверки, они ни что иное, как чистое искусство, оформленное в форме взрыва.
— Взрыв, хммм, — это единственная настоящая форма искусства! — с жаром воскликнул Дейдара. Похоже, перспектива поговорить на интересующую тему его воодушевила.
— Если бы кто-то спросил, кто из вас круче в плане искусства, — махал руками Наруто. — То ответ был бы однозначным!
— Да, и кто же? — донеслось от сгорбленной фигуры Сасори.
— С не слишком большим перевесом победил бы ты!
— Эй, а почему он, хммм? — возмутился Дейдара.
— Почему с небольшим перевесом? — одновременно спросил Сасори.
— Очень просто! Ты, Дейдара, умеешь делать крутые скульптуры из взрывчатой глины, вон, твоя птица даже может летать! Но почему-то вместо того, чтобы создавать прекрасные и мимолётные творения, ты, как дурак, взрываешь всё вокруг. Не всякий взрыв — искусство. Когда ты взрываешь какое-то красивое здание, являющееся произведением искусства само по себе, то это не искусство, а тупой вандализм!
— Он совершенно прав, — кивнул головой Сасори.
— Ну а ты, Сасори, — разошёлся Наруто. — Крутые марионетки со всякими штуками внутри — это офигенно! Братик Канкуро их обожает чуть ли не больше своего кошачьего костюма или макияжа. Он говорил, что его Карасу и Куроари создал ты — замечательная работа! Вот только что за идиотизм, убивать других людей и делать из них куклы?
— Это позволяет одолеть бренность плоти, воплотить мимолётность человека в вечности! — горячо возразил Сасори.
— Дерьмо! — не сдавался Наруто. — Настоящий мастер придумал бы, как создать что-то самому! А то что у тебя получилось, это жалкое недоразумение, а не искусство! И вместо художника, ты проявил себя ремесленником, каким-то таксидермистом!
— Слышишь, Сасори, ты — ремесленник! — рассмеялся Дейдара. — Кстати, паренёк, а откуда ты о нас так много знаешь? Не то, что это имеет какое-то значение, да. Ты зря показался нам на глаза, но могу утешить, ты умрёшь не сразу, хммм.
— Но если вы сейчас на меня нападёте, вы не узнаете, какое искусство действительно офигенно! — показал зубы Наруто.
— И какое же? — с интересом спросил Сасори.
— Искусство барьеров! — любезно просветил их Узумаки и развеялся облаком дыма.
Двое Акацуки, нахмурившись, обвели взглядом окружившую их полупрозрачную стену.
— Ну не скажи, Наруто-кун, — услышали они сзади. Молниеносно развернувшись, они уставились на красноволосую девушку с фиолетовым ромбом во лбу, стоящую под руку с ещё одним Наруто. — Искусство барьеров — это всего лишь часть более великого искусства. Искусства печатей.