После того, как Наруто покинул башню Хокаге, он стремительными прыжками помчался обратно на тренировку со Скрытым Извращенцем. Пусть он и достиг пункта назначения очень быстро, застал только финал разыгравшейся драмы. Очкастый Извращец лежал без сознания, над ним возвышалась огромная жаба, на которой стоял верзила с длинными белыми волосами, большим свитком за спиной и протектором с рожками и надписью «масло» вместо привычного символа Конохи. Хоть Наруто никогда и не слышал о Деревне, Скрытой в Масле, но не колеблясь кинулся на защиту боевого товарища (пусть он и недолюбливал учителя Конохамару, но тот как-никак был шиноби Конохи). Наруто молниеносно создал четырёх клонов, они схватили Скрытого Извращенца и быстро уволокли подальше от места конфликта. Сам Наруто обвиняюще ткнул в громилу пальцем:
— Ты кто такой? Почему ты напал на Скрытого Извращенца? Что это за жаба?
— Великолепные вопросы, мой юный друг! Я великий отшельник с горы Мьёбоку, жабий сеннин! Твой друг напал на меня во время моих исследований.
— Исследований? — Наруто был не на шутку заинтригован. Перед ним стоял коллега-учёный! — А что ты исследуешь? Я тоже учёный и предметом моей научной работы является Закатное Гендзюцу Толстобровика и его сенсея! — Наруто распирала гордость и счастье от встречи с родственной душой.
— Потрясающе! Так ты коллега? Мой интерес лежит в области красоты женского тела, а результаты исследований я публикую и просвещаю весь мир! — учёный извлёк подозрительно знакомую книжечку. На ней стояло имя автора — Джирайя. И это имя было тоже знакомо Наруто.
— Ты из команды бабули? Ты учитель Четвёртого? Погоди, это же извращенческие книги, что читают дедуля и Какаши-сенсей!
— Я счастлив, что в Конохе столько ценителей моих трудов! И да, я не извращенец! Я СУПЕР-ИЗВВРАЩЕНЕЦ! — увидев отпавшую челюсть Наруто, учёный сжалился. — Шучу! А кто твоя бабуля?
Наруто быстро пришёл в себя. Раз это был коллега-учёный, то ему были простительны некоторые причуды.
— Цунаде Сенджу. Сенджу — родственники Узумаки, да и её бабушка была Узумаки!
— О, Цунаде-тян! Не слышал, чтобы у неё были внуки. Я и о её детях не знал. Как тебя зовут, мой юный коллега?
— Наруто Узумаки, будущий Хокаге и великий учёный! — Наруто распирало желание общения с коллегой. — А правда, что бабуля тоже учёный, как и третий член вашей команды? Получается, что вы все учёные? ВОЗЬМИ МЕНЯ В УЧЕНИКИ!
Наруто видел, что его будущий сенсей (а в данном факте у него не было ни малейших сомнений) подозрительно колеблется. И ему были знакомы эти колебания — так вели те, кто искал слова для вежливого отказа. Поэтому он развил наступление.
— Одна из моих первых научных работ была в смежной с тобою области. — он сложил пальцы в печать концентрации. — СЕКСИ-ДЗЮЦУ!
Выражение искреннего восхищения на лице коллеги означало только одно. Знаменитый учёный одобряет результаты его работы и у будущего Доктора Узумаки появился новый наставник.
*
Несмотря на то, что многие считали Майто Гая не очень умным человеком (руководствуясь его внешним видом, поведением и постоянными безумными состязаниями с Какаши), он был очень мудрым и проницательным учителем. Да и лучшим мастером тайдзюцу в Конохе он был назван отнюдь не за ослепительную улыбку. А настоящий мастер знает, как использовать все имеющиеся ресурсы — как ещё одну копию ученика, так и огромную толпу оранжевых спарринг-партнёров. Гай расспросил у Наруто, кому уйдёт память клона Ли и получил честное «Не знаю». После быстрой проверки и выяснения, что весь опыт идёт Ли, Майто просиял и велел клону скинуть утяжелители. Упускать возможность одновременно тренировать силу с выносливостью и бой на полной скорости он не собирался.
Наруто озадаченно посмотрел на две огромные вмятины в земле, оставшиеся на месте падения оранжевых гетр. Осторожный расспрос показал, что это результат ранних экспериментов в фуиндзюцу Тентен, когда её первые печати хранения послушно запечатывали предметы, но не трогали вес запечатанного. После того, как Наруто попытался поднять один из утяжелителей, и неимоверная тяжесть придавила его к земле (дефектный свиток при касании «цеплялся» за ближайший источник чакры), он понял, что Толстобровик — монстр. Зелёный Зверь Конохи оказался действительно зверски силён. Наруто никогда не был склонен к зависти, он старался не завидовать детям с семьями, чужому богатству и чужим умениям. Но тут, увидев, что почти что ровесник настолько превосходит его, будущего Хокаге, Наруто понял, что ему есть куда стремиться, и что фуиндзюцу — ещё более крутая штука, чем он полагал. Неудивительно, что Узумаки надирали всем врагам задницы!
Майто Гай поставил клонов сражаться с Ли, строго-настрого запретив тому использовать удары — только захваты и подсечки. В ответ он получил полное энтузиазма согласие («Если я развею клона Наруто-куна, я оббегу Коноху на руках две тысячи раз!»). И Наруто ещё раз получил удар по собственному самолюбию. Сделать с зелёной молнией он не мог ничего — даже с той, которая до сих пор была в своих оранжевых гетрах. Клона без утяжелителей он не видел вообще, только иногда мелькали росчерки зелёного.
Гай был поражён тайдзюцу Наруто. Более кошмарной подготовки он не видел никогда в жизни. Поэтому он быстро отделил десяток Наруто и начал поправлять им стойки, показывать ката и обучать стилю, подходящему для боя клонами — стилю, основанному не на жёстких блоках и брутальных ударах, как Сильный Кулак, а на уклонении и точных попаданиях. Майто Гай был ниндзя и знал, что даром ничего не даётся, поэтому он таким способом расплачивался за помощь. Настоящий шиноби всегда старается преследовать несколько целей. И дополнительной целью Гая были более сложные противники для тренировок его команды, на роль которых быстро схватывающий Наруто подходил идеально. Ну а то, что таким образом он утирает нос своему вечному сопернику, было просто приятным дополнением.
Наруто, давно переосмысливший своё поведение в Академии и получивший внимательного и опытного учителя, не мог не задумываться о том, кем бы он стал, доведись ему попасть в команду Гая. Прекрасные костюмы, жопонадирающее тайдзюцу, а ещё он научился бы делать Морской Закат! Чтобы хоть как-то потешить уязвлённую гордость, буркнул что-то о том, что в ниндзюцу он без проблем уделает Толстобровика. Майто Гай не злился, не упрекал и не ругал. Нет, он собрал тренирующихся клонов в кружок и мягким голосом рассказал о Ли. Толстобровик, крутейший из всех знакомых Наруто генинов, был инвалидом. У него не были развиты тенкецу, он не мог использовать ни ниндзюцу, ни гендзюцу, он не мог получить контракт призыва черепах (о чём Гай-сенсей, считавший Ли своим духовным наследником, очень сильно сокрушался). Пристыженный и раздавленный Узумаки пообещал себе как учёный, что решит эту проблему.
Той группе Наруто, что выполняла свои обязательства перед Тентен, Майто Гай дал отдельное задание. Он прошептал что-то клону Толстобровика, и тот молнией умчался в неизвестном направлении. Через несколько минут он вернулся с несколькими тренировочными кунаями, лезвия были сделаны из мягкой резины. Окунув один из них в непонятно откуда взявшуюся банку с мерзко выглядящей буро-зелёной краской (Панда-тян потом приоткрыла завесу тайны, это были остатки с одной из последних D-ранговых миссий), он попросил Наруто сделать как можно больше копий куная и, если ему не трудно, парочку клонов «юной Тентен-тян». И как только Наруто с энтузиазмом исполнил эту просьбу, начался настоящий кошмар.
Одна Свирепая Панда — это много кунаев. Две Свирепых Панды — это очень много кунаев. Три Панды — это непрекращающееся облако кунаев. Клоны Наруто не имели ничего против развеивания, поэтому настоящих кунаев не боялись. Тренировочные кунаи клонов не развеивали. Они больно стукали Наруто и оставляли отвратительно выглядящие пятна краски, цветом напоминающие об инциденте с дрожжами и выгребной ямой времён Академии. Когда Наруто было порадовались, что для такой плотности огня кунаев хватит ненадолго, они с ужасом увидели троих своих собратьев, которые, неприлично гогоча, создавали благодарно кивающим Пандам необходимое количество боеприпасов.