Полное боли и унижений избиение продолжалось до тех пор, пока один из клонов не вспомнил о технике замещения. Остальные быстро подхватили идею и ситуация мигом переменилась. Клоны быстро прекратили исполнение техники с положенными печатями (со скоростью складывания у Наруто было очень скверно и пауза, необходимая для печатей, гарантировала попадание нескольких противных кунаев) к безжестовому исполнению. На выкрики названия техники не хватало дыхания. И теперь кунаи попадали в бревно, в ещё одно бревно, в тренировочный манекен (одетый в бежевую куртку, шорты, парик с длинными волосами и надписью «Я придурок!»), снова в бревно... Чего?! Манекен?
— Наруто, стой! Что это такое?
— Э-хе-хе... — один из Наруто смущённо почесал затылок. — Панда-тян, прости! Я не хотел обидеть тебя и твою команду! Вы с Толстобровиком клёвые, а Хьюга — надменный придурок с черенком от лопаты в задни...
— Нет! Я не об этом! Откуда ты взял манекен?
— Оттуда же, откуда берутся брёвна!
— А откуда, по-твоему, берутся брёвна?
— М-м-м-м, из ниоткуда? Это же ниндзюцу!
Тентен не смогла больше сдерживаться. Ладони трёх девушек синхронным движением встретились с тремя лицами. Вся троица издала мучительный стон.
После тщательных расспросов, выяснилось, что в Академии Наруто в действительности изучил только одно-единственное дзюцу — технику трансформации. Технике замещения, Каварими, в школьной программе уделялось ровно пол-года. Наруто даже присутствовал на уроках, по крайней мере, на большинстве. Но голос Ируки-сенсея был таким занудным, объяснения его — такими скучными, что на большей части уроков Наруто дремал. Поэтому дзюцу, которое Наруто освоил, техникой замещения являлось лишь отчасти. Часть техники, связанная непосредственно с заменой, была освоена Наруто неплохо. Но длительные лекции о подготовке поля боя, маскировке заблаговременно размещённых брёвен, и трансформации этих брёвен в момент перемещения в копию самого шиноби, Наруто упустил.
Идеально проведённое замещение было многоступенчатой техникой и исполнялось двумя способами.
В первом случае шиноби видел нужный предмет или существо для обмена, ощущал его в пространстве. Техника создавала пространственное напряжение между точками замены и в момент высвобождения дзюцу невидимые натянутые пружины срабатывали, молниеносно меняя объекты местами. Несмотря на то, что кратчайшее расстояние между точками — прямая, шиноби и объект замены не сталкивались посредине — то же свойство чакры, что отталкивало ногу от воды или коры дерева, предотвращало коллизию. Чем большая разница в размере между шиноби и объектом замены, чем больше расстояние, чем больше чакры у человека, с которым ниндзя собирается произвести обмен, тем более затратной становится техника. С чакрой проблем у Наруто не было никогда.
Второй способ исполнения техники включал в себя подготовку места сражения. В стратегических местах заблаговременно размещались отрезки брёвен, сопоставимые размером с шиноби (для минимизации затрат на технику). Брёвна использовались неслучайно — древесина из окрестностей Конохагакуре легко пропитывались чакрой. Это служило двум целям — такой чурбан не требовал зрительного контакта (свою чакру чувствовать было легче всего) и мог был превращён в копию шиноби с помощью простой академической техники трансформации, что позволяло ввести противника в заблуждение. И как с обычной техникой трансформации, чем больше использовано чакры, тем дольше и убедительней держится техника и тем выше вероятность ввести врага в заблуждение. Самое обидное, что подобное исполнение Наруто наблюдал во время столкновения с Демоническими Братьями. Но, как обычно, вопросом: «Как Какаши-сенсей это сделал?», Наруто не задавался.
Сам же Наруто, ориентируясь на внешние признаки, создал свой вариант исполнения дзюцу. Его техника выбрасывала в отдалённое место неприличное количество чакры и дзюцу трансформации превращало её в нужный для замены предмет (этим предметом было бревно, как и у остальных в классе), а замениться на созданную из своей же чакры конструкцию проблем не представляло. Ирука-сенсей не задавался вопросом, откуда берётся бревно, наоборот, даже хвалил Наруто за безупречную подготовку техники.
После того, как Панда-тян (задумчиво ковыряющая стальным кунаем чучело Хьюги) разъяснила Наруто особенности техники, тот глубоко задумался. Оказывается, ключом к Вечному Рамену была обычная техника трансформации, которую он до того использовал лишь для розыгрышей! Чтобы проверить свою догадку, Наруто старательно сложил ручные печати и воскликнул:
— Искусство Ниндзя: Техника замены!
На месте Наруто возникла миска горячего дымящегося рамена. И поедая никуда не собирающуюся исчезать лапшу, Наруто с благодарностью думал о Карин-тян. Она была права: техники из Академии гениальны!
*
Вечером, когда все клоны рассеялись, Карин и Наруто подводили итоги дня и делали последние записи в журнале исследований. Снизу под надписью «Великий Рамен Изобретён!!! Наруто Узумаки — лучший учёный в мире!», Карин убористым почерком вписала «Найден способ увеличения прочности теневых клонов». Наруто был вынужден признать, что клон, использующий технику трансформации для превращения в более крепкого себя, был действительно хитроумным изобретением (почти что жульничеством) и по значимости от Рамена отставал ненамного. Правда, почему трюк сработал ни один из Узумаки не имел понятия. Карин предложила проверить, подействует ли Дзюцу Укрепления Клона на другого шиноби. Подопытных кроликов кроме самой Карин не было, но идея сделать больно сестричке (пусть даже и клону!) Наруто категорически не нравилась. Карин настаивала и в конце концов Наруто сдался.
Экспериментально было установлено, что укрепить чужого клона Наруто не может. Как он ни старался, но созданный клон состоял из чужой чакры, а дзюцу трансформации действует только на свою и на предмет её содержащий. Порция рамена под это определение попадала. Если же клон самой Карин применит трансформацию на себе, то устойчивость клона увеличится, правда, не до тех величин что у Наруто. Копия влила в технику трансформации столько чакры, сколько позволяло мастерство в недавно выученном дзюцу и девушка продержалась не более полутора десятков секунд, перед тем, как исчезнуть в клубах дыма.
*
Этот день был самым плодотворным в жизни Наруто. Ученичество у Эро-учёного, учёба с Сакурой-тян и Скрытым Извращенцем (Наруто, помня слова дедули о том, что знания нужно добывать, решил дать Эбису ещё один шанс), тренировки со всеми четырьмя ассистентками и учителями ассистенток — суматохи было много. А вот открытие сразу нескольких величайших дзюцу в мире — это было достижение, которым, по мнению Наруто, любой другой шиноби гордился бы всю жизнь. Освоенные на минимально приемлемом уровне техники сокрытия и передачи чакры на этом фоне казались не заслуживающим упоминания пустяком.
Любой другой человек со спокойной совестью пошёл бы спать, но Наруто распирало от желания провернуть ещё что-нибудь такое эдакое. Он решил найти ответ на вопрос: являются ли волосы Гаары из Суны наследственным признаком Узумаки? То, что его сестра была блондинкой, добавляло теории достоверности. И самым простым способом было спросить.
Чтобы не беспокоить спящую сестру, Наруто беззвучно делал клонов, которые, после превращения в Тору, бесшумно выбирались в окно. При свете полной луны зрелище множества одинаковых кошек, веером рассыпающихся по стенам зданий Конохи было фееричным.
*
Поиски были длительными, тяжёлыми и бессистемными. Если бы Наруто потрудился узнать, где расквартирована команда из Суны, дело двигалось бы бодрее. Непривычный к кошачьему телу, Наруто не мог передвигаться так же ловко и быстро как кошка, и только его упрямство не позволяло сбросить трансформацию, отпустить сокрытие чакры и идти по горизонтальным поверхностям.