Он тронул меня за плечо.
– Не убивай ее, ma petite. Пуля в нее попадет, но Странник не даст ей умереть. Так что ты потратишь пулю зря.
Я покачала головой.
– Она предала тебя, всех вас.
– Если бы им не удалось подкупить кого-нибудь, то они бы пытали кого-то еще, чтобы нас предали. Я предпочитаю первый вариант, – сказал он.
Я смотрела через прицел на улыбающееся лицо Лив. Я могла бы нажать на курок и не волноваться об этом.
Она принесла столько вреда, сколько могла. Мне не нужно было убивать ее, чтобы спасти нас. Я не хотела нажимать на курок. Я просто думала, что она заслужила смерть за то, что предала нас. Не злость, даже не оскорбление, просто бизнес. Было бы непростительно допускать прецедент, когда кто-то предал нас и остался в живых. Это был бы плохой пример. Почти физически я ощутила, что мне ничего не стоит убить ее. Просто дело. Господи Иисусе. Я опустила пистолет. Я не хотела никого убивать настолько хладнокровно. Убийство меня не волновали, но они должны были хоть что-то значить.
Лив откинулась на сиденье, ухмыляясь, довольная, что я поняла тщетность попытки ее убить. Если бы до нее дошло, почему я этого не сделала, она могла бы испугаться меня, но она пряталась за силой этого Странника.
Уверенная, что эта сила может защитить ее от чего угодно. Если этой ночью она выведет меня из себя, может быть, мы проверим эту теорию.
Я покачала головой. Если мне предстояла встреча с цветом вида вампиров, то мне потребуется больше оружия. У меня были наручные ножны, с серебряными ножами, в бардачке. Я всегда брала их с собой в джип, если надевала что-нибудь такое, с чем не могла их носить, вроде этого платья. Никогда не знаешь, когда тебе понадобится хороший нож.
Я застегнула ножны.
– Иветт и Бальтазар знают, что у меня есть пистолет. Я не хочу хитрить, я просто готовлюсь.
Я открыла дверь и шагнула наружу. Я всмотрелась в темноту, в поисках нежелательной компании, хотя действительно старые знакомые могут быть невидимы, даже когда смотришь почти прямо на них. Некоторые вампиры обладают всеми свойствами хамелеонов, когда нужно слиться с местностью. Я видела одного, который мог заворачиваться в тени, а затем сбрасывать их, словно плащ. Смотрелось очень эффектно.
Лив выпрыгнула из джипа и встала рядом со мной. Она качалась в спортзале слишком усердно, чтобы изящно сложить руки на груди, но она старалась. Старалась принять безразличный вид телохранителя. В ней было футов шесть роста, и сложена она была как кирпичный сарай, так что ей не приходилось прикладывать много усилий, чтобы выглядеть угрожающе.
Жан-Клод выскользнул из машины с моей стороны, и встал между нами. Я не была уверена, кого из нас двоих он защищает – ее или меня.
В руках он держал длинный плащ Ашера.
– Предлагаю тебе надеть это, чтобы скрыть оружие, ma petite.
– Я скажу им про ножи, – сказала Лив.
– Если оружие видно, это более серьезный вызов, – сказал Жан-Клод, – кто-нибудь обязательно захочет отобрать их у тебя.
– Пусть попробуют, – сказала я.
Жан-Клод протянул мне плащ, перекинутый через руку.
– Пожалуйста, ma petite.
Я взяла плащ. Он не часто говорил "пожалуйста".
Я натянула черный плащ. И тут же подумала о двух вещах. Во-первых, было чертовски жарко для плаща.
Во-вторых, Ашер был ростом футов шесть или больше, так что плащ был ужасно длинный. Я принялась закатывать рукава.
– Анита, – позвала Лив.
Я посмотрела на нее.
Теперь она выглядела серьезно, ее сильное нордическое лицо было чистым и ничего не выражало.
– Посмотри мне в глаза.
Я покачала головой.
– Ребятки, вы что – сидите, смотрите старые фильмы про Дракулу и воруете оттуда диалоги?
Лив угрожающе шагнула вперед. Я просто смотрела на нее.
– Брось эти глупости больших-плохих-вампиров, Лив. Мы это уже проходили, и ты не сможешь подчинить меня взглядом.
– Ma petite, – сказал Жан-Клод, – делай так, как она говорит.
Я нахмурилась.
– Зачем?
Подозрительная. Кто, я?
– Потому что если сила Странника может захватить тебя через глаза Лив, то об этом лучше узнать здесь, в относительной безопасности, чем там внутри среди превосходящих сил противника.
В этом был смысл, но мне это все равно не нравилось. Я пожала плечами.
– Отлично, – и уставилась ей в лицо, в ее синие глаза, хотя их цвет был слегка разбавлен уличными огнями.
Лив повернулась, и желтый свет из машины высветил ее глаза и придал им сиренево-синий, почти фиолетовый оттенок. Глаза были лучшим из ее достоинств, и я никогда не испытывала проблем, встречая этот цветочно-лепестковый взгляд. Не возникло проблем и на этот раз. Ни капли.
Руки Лив сжались в кулаки. Она заговорила, но я не думаю, что она обращалась к кому-нибудь из нас.
– Ты обещал мне. Обещал мне достаточно силы, чтобы захватить ее разум.
Я почувствовала порыв ветра – достаточно холодного, чтобы заставить задрожать, и закуталась в длинный плащ.
Лив рассмеялась, громким ревущим смехом. Она подняла руки, окунув их в ледяной ветер, будто он омывал, оборачивался вокруг нее, как колышущиеся занавеси.
Холодный ветер поднял волоски на моей шее, но не из-за температуры, а из-за чувствовавшейся в нем силы.
– Теперь, – сказала Лив, – посмотри мне в глаза, если посмеешь.
– Реплика уже немного лучше, – сказала я.
– Ты боишься встретить мой взгляд, Истребитель?
Холодный ветер, ворвавшийся из ниоткуда, умирал, и, наконец, стих, с последней ледяной лаской. Я ждала, когда летний зной снова накроет меня, как пластиковая обертка, ждала, пока по спине не потекли капельки пота, и затем подняла глаза.
Когда-то я избегала смотреть в глаза вампирам. У меня было что-то вроде врожденного иммунитета, но даже низшие из вампиров были опасны. Их взгляд был одной из тех штучек, которую применяли все они – в большей или меньше степени. Моя сила росла, и метки ее только усилили. Теперь у меня был довольно сильный иммунитет к взгляду вампира. Так почему же теперь я боялась?
Я встретила фиалковый взгляд Лив твердо, не отводя глаз. Сначала там не было ничего, кроме необычного цвета. Напряжение схлынуло, плечи расслабились. Это были просто глаза. Но затем, мне начало казаться, что синева ее глаз – это вода, и я скольжу по ее поверхности, пока что-то не восстало из ее глаз и не перевернуло меня. Раньше это всегда было словно падение, но теперь что-то удерживало меня, что-то темное и сильное.
Оно сковывало меня, будто вода превращалась в лед. Я закричала, и стала вырываться. Вырываться из-под этой холодной ледяной пленки, стараясь добраться до поверхности, которая не имела материальной формы, она не была даже образом, но я боролась, чтобы достичь ее. Боролась против затягивающей ужасной темноты.
Я пришла в себя, стоя на коленях на стоянке, чувствуя руки Жан-Клода в своих руках.
– Ma petite, ma petite, ты в порядке?
Я просто покачала головой. Я еще не доверяла своему голосу. Я уже забыла, как сильно я ненавидела поддаваться их взгляду. Забыла, какой беспомощной я себя чувствовала при этом. Моя собственная сила сделала меня небрежной по отношению к этим чертовым делам.
Лив прислонилась к джипу. Она тоже выглядела устало.
– Ты была почти у меня в руках.
Я попыталась заговорить.
– Ничего у тебя в руках не было. Это не в твои глаза меня засасывало. А в его.
Она качнула головой.
– Он обещал мне силу, чтобы победить тебя, Анита. Захватить твой разум.
Я позволила Жан-Клоду помочь мне встать на ноги, что много говорит о том, как меня трясло.
– Значит, он соврал, Лив. Это не твоя сила, а его.
– Теперь ты боишься меня, – сказала она, – я чувствую этот страх у себя в голове.
Я кивнула.
– Ага, мне страшно. Если ты от этого счастлива, то можешь посмеяться.
И я стала отступать от нее. Больше оружия. Мне понадобится больше оружия.
– Я и правда счастлива, – сказала она, – тебе никогда не понять, как мне от этого хорошо.