Они познакомились случайно, несколько месяцев назад. Это был не первый Маринин роман. Иногда она позволяла себе от скуки небольшие интрижки, что никак не сказывалось на ее отношениях с мужем. У Павла они тоже случались. Марина об этом знала и не переживала, за столько лет супружеской жизни люди иногда так надоедают друг другу, что повеситься можно. У них такого не было. Может, именно потому, что иногда они разбавляли супружескую рутину свежими впечатлениями? Александр был немного моложе ее, симпатичный, подтянутый, состоятельный, неженатый. Работал в каком-то фонде. На серьезные отношения он не претендовал, к мужу не ревновал, в душу к ней не лез, был в меру образован, интересен и хорош в постели. Идеальный любовник.
А может, теперь, после смерти Павла, ей выйти за него замуж, мелькнула у Марины неожиданная мысль. Нет. Он не захочет. Старая баба с двумя взрослыми детьми. А он, небось, еще своих хочет. Спасибо, что сразу не бросил.
День на удивление прошел быстро, с поддержкой Александра все устроилось без особых хлопот. Они даже пообедать успели, и аппетит у Марины никуда не пропал, хотя она и помнила все время о Павлике. Александр ее даже в церковь отвез, чтобы она панихиду заказала, а сам тактично в машине остался, сказал, чтобы она не торопилась. Ей после церкви как-то легче стало. Жаль, что нельзя Александра на похороны позвать, размышляла Марина, поднимаясь в лифте на свой этаж.
Вечером надо было обзвонить всех знакомых, сообщить о похоронах. Но уж это дело она поручила ближайшей своей подружке Лене Душкиной, та полвечера просидела с телефонной книгой в руках, а потом они долго пили чай на кухне.
— Да точно наркоман какой-то из-за денег, — в сотый раз повторяла свою версию убийства Лена.
— У него ничего не украли. Ни деньги, ни часы, ничего, — из какого-то глупого упрямства продолжала спорить Марина. — И полиция тоже так думает.
— Дураки они все, вот и все. Потому что если не наркоман, то кто?
— Не знаю.
— У Павла в жизни врагов не было. Конкурентов тоже, он никого не подсиживал. Рога никому не наставлял.
А вот это как раз вопрос, подумала Марина. Хотя ей казалось, что в последнее время у Павла никого не было.
— Марина, он врач, а не криминальный авторитет, кому нужно его убивать?
— Кстати, полиция говорит, что за два дня до гибели Павла убили его пациента, там же, на Черной речке, сразу после приема, — вспомнила Марина.
— Что, серьезно? Ну, это уже другое дело, — озабоченно нахмурилась Лена. — Так может, Павла из-за этого мужика убили?
— Может. Полиция разбирается, — вяло проговорила Марина. Она уже клевала носом, но Лена этого словно не замечала и продолжала бодро тарахтеть.
— Слушай, а сама-то ты что думаешь, ты ж Павла лучше всех знала? Может, он ввязался в какой-то криминал?
— Лена, у нас не девяностые, какой криминал?
— Ну да. Точно. Ничего не понятно.
Тут Марина была с подругой полностью согласна.
И хотя весь вечер Марину клонило в сон, едва она легла в кровать, дремоту как рукой сняло. А полезли в голову всякие тревожные мысли.
Лена была права, никто не знал Павла лучше, чем она, а полицейский говорил, что это было преднамеренное убийство. То есть Павла убили нарочно. Хотели убить именно его и убили. Боже, как страшно! Но кто, кто это мог сделать? А главное, за что?
Этого Марина никак не могла понять.
Глава 3
1923 г. Каир. Египет
Шумные, многолюдные, пыльные улочки Каира поглотили Феденьку без следа, избавив от бывших товарищей по раскопкам. Он неплохо изучил город за прошлое лето и теперь уверенно шагал к знакомой недорогой гостинице, которая была ему по карману и в которой он гарантированно не встретит знакомых. Гостиница располагалась в стороне от опрятной европеизированной части города. Здесь не было мощеных тротуаров, респектабельных кафе и ресторанов, столики и стулья недорогих кофеен стояли вдоль тесных пыльных улиц, навесы над ними были грязны и потрепаны временем, и публика в основном попадалась местная. Мужчины в длинных белых полотняных рубахах, в чалмах и фесках, чумазые дети, женщины в черных балахонах и платках. Продавцы лепешек с большими подносами на головах и в широких шароварах. Водоносы с огромными глиняными кувшинами за плечами. Вместо магазинов маленькие тесные лавочки, всюду выведенные арабской вязью вывески, резные деревянные балкончики на деревянных столбиках, такие хлипкие и ненадежные, что того и гляди завалятся, облупившиеся стены домов, нагруженные поклажей ослики, неуклюжие деревянные повозки, наполненные товаром. Ароматы кофе, пряностей, свежих лепешек, табака и еще бог знает чего, присущего только этому городу. Все кипело, двигалось, жило.