– Почему вы не доложили об этом раньше?
Перебитый на полуслове молодой человек замер с раскрытым ртом.
– Ну, вот сейчас докладываю, сэр. Я не… не предполагал, что это важно. Да и случилось давно.
– И все же, – сказал я, – мы вам очень признательны, мистер Лафборо. Если вспомните что-нибудь еще, что может оказаться полезным, пожалуйста, не сомневайтесь ни минуты.
Кадет кивнул мне, отдал честь Хичкоку и пошел к двери. И там остановился.
– Что-то еще? – спросил Хичкок.
Перед нами снова был первоначальный Лафборо, каким он вошел в помещение.
– Сэр, – сказал он, – есть… у меня есть одна проблема, с которой я давно борюсь. Касающаяся этики.
– Да?
– Если человек знает, что его друг переживает из-за чего-то, и этот друг уходит и делает что-то… неподобающее… В общем, тут возникает дилемма: должен ли этот человек чувствовать себя ответственным? Если подумать: может, будь он хорошим другом, его друг все еще был бы среди нас, да и вообще все было бы лучше?
Хичкок ущипнул себя за мочку уха.
– Думаю, мистер Лафборо, в гипотетическом смысле совесть того человека была бы чиста. Он сделал все возможное.
– Спасибо, сэр.
– Что-то еще?
– Нет, сэр.
Лафборо почти вышел за дверь, когда ему вдогонку прозвучал голос Хичкока:
– В следующий раз, мистер Лафборо, когда предстанете перед офицером, проследите, чтобы пуговицы вашего мундира были застегнуты. Один штрафной балл.
Мое джентльменское соглашение с академией требовало, чтобы я постоянно совещался с Хичкоком. Сегодня же на встрече захотел присутствовать Тайер.
Мы собрались в малой гостиной. Молли принесла лепешки и пирожки с говядиной; Тайер разлил чай; старинные часы в коридоре отсчитывали время; бордовые шторы отсекали солнце. Жуть, Читатель.
Прошло целых двадцать минут, прежде чем кто-то решился заговорить о деле, и даже тогда мы не продвинулись дальше вопросов общего характера. Однако ровно без тринадцати минут пять суперинтендант Тайер поставил свою чашку на стол и переплел пальцы на коленях.
– Мистер Лэндор, – сказал он, – вы твердо уверены в том, что Лерой Фрай был убит?
– Твердо.
– Мы приблизились к тому, чтобы узнать личность убийцы?
– Я узнаю об этом, только когда подойду к раскрытию.
Он ненадолго задумался над моими словами. Затем, прокусив в лепешке дырку размером с десятицентовик, спросил:
– Вы продолжаете считать, что оба преступления связаны? Убийство и осквернение?
– Что ж, в данном случае скажу так: нельзя вынуть у человека сердце, пока он в состоянии этому воспрепятствовать.
– И это означает?..
– Полковник, какова вероятность того, чтобы у двух разных людей в одну и ту же ночь октября возникли злобные планы в отношении Лероя Фрая?
Я видел, что Тайер уже задавался этим вопросом. Но то, что вопрос был произнесен вслух, подействовало на него гнетуще. Складки вокруг его рта углубились.
– Значит, – более тихо сказал он, – вы действуете, исходя из предположения, что за обоими преступлениями стоит один и тот же человек?
– Один человек и, возможно, сообщник. Но давайте говорить об одном. Лучше начинать с этого.
– Получается, что лишь вмешательство мистера Хантуна удержало злоумышленника от того, чтобы вырезать сердце у Лероя Фрая немедленно?
– Пока давайте предполагать именно так.
– Лишенный возможности выполнить задачу – пожалуйста, поправьте меня, если я ошибаюсь, – этот человек ухватился за шанс похитить тело мистера Фрая из госпиталя и приступил к претворению в жизнь своих первоначальных намерений?
– Давайте предположим и это.
– А этот человек, он один из нас?
Хичкок резко встал и повернулся ко мне лицом, словно преграждая мне путь к бегству.
– Полковник Тайер и я хотели бы знать следующее, – сказал он. – Угрожает ли жизни наших кадетов присутствие этого безумца?
– Вот этого я вам сказать не могу. Сожалею.
Они восприняли мой ответ со всем возможным спокойствием. У меня возникло ощущение, что даже пожалели меня за незнание. Налили себе еще чаю и стали задавать более конкретные вопросы. К примеру, что я сделал с клочком бумажки, найденным в руке Лероя Фрая. (Я ответил, что все еще работаю над ним.) Захотели узнать, намерен ли я опросить преподавательский состав. (Да, ответил я, всех, кто когда-либо вел занятия у Лероя Фрая.) Намерен ли я опросить других кадетов. (Да, всех, кто был знаком с Лероем Фраем.)
Здесь, в гостиной полковника Тайера, с мерно тикающими на заднем фоне часами, время текло ужасающе степенно. Мы уже давно успокоились, все, кроме меня, потому что мое сердце вдруг начало судорожно биться. Бу-бух. Бу-бух.