Возможно, так продолжалось бы довольно долго – я бы наблюдал за ним, не замечающим наблюдения, – если б нас не прервала третья сторона. Корова. Большая, толстая, с длинными ресницами; вышла из платановой рощи, слизывая с губ остатки клевера. Она тут же принялась обходить фаэтон – с редчайшей тактичностью, словно предполагая, что молодой офицер сочтет нужным вмешаться. Этот самый офицер сделал шаг назад, будто готовясь к нападению, и его рука мгновенно легла на рукоятку сабли. Думаю, именно вероятность убийства (чьего?) и побудила меня к действию: я длинным шагом двинулся вниз по склону и закричал:
– Ее зовут Агарь[6]!
Он был слишком хорошо обучен, чтобы резко обернуться, этот офицер. Лишь слегка повернул голову в мою сторону, не меняя позы и не ослабляя внимания.
– Во всяком случае, она откликается на это имя, – сказал я. – Пришла сюда через несколько дней после меня. Никогда не признавалась, как ее зовут, поэтому я сам дал ей имя.
На его губах появилось подобие улыбки. Он сказал:
– Замечательное животное, сэр.
– Корова-либералка. Приходит, когда хочет, и уходит тоже. Без обязательств.
– Ясно. Вот вы… Я тут подумал: а что, если…
– Да-да: если бы все женщины были такими.
Молодой человек оказался не таким уж молодым, как мне показалось. Ему точно перевалило за сорок, года на два, не меньше; он был всего на десять лет моложе меня и все еще служил, выполняя разные мелкие поручения. Однако это поручение являлось для него не мелким. Оно заставило его подобраться и распрямить плечи.
– Вы Огастес Лэндор, сэр? – спросил он.
– Да.
– Лейтенант Медоуз, к вашим услугам.
– Рад встрече.
Он откашлялся, причем дважды.
– Сэр, я здесь, чтобы сообщить вам, что суперинтендант Тайер просит у вас об аудиенции.
– Какого рода аудиенции? – спросил я.
– Я не вправе говорить, сэр.
– Да, конечно. Она касается профессиональных вопросов?
– Я не вправе…
– Тогда позволю себе спросить: когда эта аудиенция состоится?
– Немедленно, сэр. Если вы соблаговолите.
Созна́юсь, красота дня никогда не очаровывала меня так, как в тот момент. Легкая дымка в воздухе, столько редкая для конца октября. Туман, укутавший предгорья. Дятел, выбивающий дробь на сером клене. Никуда бы не ехать…
Я тростью указал на свой дом.
– Лейтенант, вы уверены, что не хотите выпить кофе?
– Нет, сэр, спасибо.
– Я мог бы поджарить ветчины, если вы…
– Нет, я уже ел. Спасибо.
Я повернулся. Шагнул к дому.
– Лейтенант, я приехал сюда в связи с состоянием своего здоровья.
– Прошу прощения?
– Мой врач сказал, что для меня это единственный шанс дожить до преклонных лет: я должен перебраться повыше. В горы. «Уезжайте из города», – сказал он.
– Гм.
Эти его блеклые карие глаза. Этот его приплюснутый белый нос.
– И вот я здесь, – продолжал я. – Олицетворение здоровья.
Он кивнул.
– Не знаю, согласитесь ли вы со мной, лейтенант, что здоровье ценится весьма высоко?
– Не могу сказать. Возможно, вы правы, сэр.
– Лейтенант, вы выпускник академии?
– Нет, сэр.
– О, значит, прошли трудный путь… Поднялись по служебной лестнице, да?
– Все верно.
– Что до меня, то я никогда не учился в колледже, – сказал я. – Раз я не испытываю особой тяги к пастырству, какой смысл в дальнейшем обучении? Вот так считал мой отец – так считали все отцы в те времена.
– Понимаю.
Полезно знать вот что: правила ведения допроса неприменимы к обычному разговору. В обычном разговоре говорящий слабее слушающего. Однако в тот момент я не был достаточно силен, чтобы пойти другим путем. Поэтому пнул колесо фаэтона.
– Странное средство передвижения, – сказал я, – чтобы привезти одного человека.
– Это все, что было в наличии, сэр. И мы не знали, есть ли у вас собственная лошадь.
– А что, лейтенант, если б я решил не ехать?
– Ехать или нет, мистер Лэндор, – исключительно ваше решение. Ведь вы – частное лицо, а у нас свободная страна.
«Свободная страна», – именно так он и сказал.
Моя страна здесь. Агарь в нескольких шагах от меня, справа. Дверь моего дома, все еще приоткрытая, как я ее и оставил. Внутри стопка написанных тайнописью писем, недавно доставленных с почты, и оловянный кофейник с холодным кофе, и унылого вида жалюзи, и нитка с сушеными персиками, и подвешенное в углу, у дымовой трубы, страусиное яйцо, которое много лет назад подарил мне торговец специями из четвертого округа. А на заднем дворе – мой конь, стареющий чалый жеребец у коновязи, и вокруг него разложено сено. А зовут его Конь.
– Замечательный день для верховой прогулки, – говорю я.
6
Агарь – библейский персонаж, служанка и наложница Авраама, изгнанная из его дома вместе с рожденным от него сыном Измаилом.