Братья разделили между собой Ростовскую землю[9]. Ростовцы посадили у себя на княжение старшего, Мстислава, — «на столе дедни и отни, с радостью великою», как пишет летописец. Так сбылась давняя мечта ростовских бояр — вернуть своему городу статус главного, стольного города княжества. Ярополк же занял стол своего дяди — и владимирцы, по летописи, тоже приняли его «с радостью» и посадили «в городе Володимери на столе, в Святей Богородице», то есть во владимирском Успенском соборе. Правда, в той версии летописного рассказа, которая подверглась обработке уже в княжение Всеволода Юрьевича (отразившись, например, в Радзивиловской летописи XV века), слов о «радости» жителей города нет; надо думать, что переписчик вычеркнул их, не желая признаваться в симпатиях к «нелегитимному» Ростиславичу. В действительности же исход войны был для владимирцев вполне приемлемым: выдержав семинедельную осаду, они отстояли свою независимость, получили собственного князя, не превратились в «пригород» других, «старших» городов княжества. Более того, Ярополк сел на владимирский стол, «весь поряд положивше», то есть заключив «ряд», договор с городскими «мужами» и дружиной, — и это должно было отличать его княжение от предшествующего, Андрея Боголюбского, опиравшегося прежде всего на свои наследственные, княжеские права. Так что владимирцы и в самом деле должны были испытать удовлетворение от столь удачного разрешения острого династического кризиса. Другое дело, что последующая политика князя Ярополка не оправдала их ожиданий.
...Рассказывая об этой первой войне между дядьями и племянниками, летописец не приводит никаких дат. Однако о первом же следующем летописном событии — женитьбе князя Ярополка Ростиславича в январе или феврале 1175 года — сказано, что оно случилось «тое же зимы»16. Отсюда следует, что и поражение Михалка, и вокняжение Мстислава и Ярополка Ростиславичей имели место «на зиму», то есть, по нашему счёту, в конце осени 1174-го или в начале зимы 1174/75 года.
Под началом брата
Одержав победу, племянники первым делом поспешили добиться признания её другими князьями. И прежде всего — смоленскими Ростиславичами, сильнейшим княжеским кланом того времени. Для этого был выбран самый надёжный способ — через заключение династического брака. «Тое же зимы женился Ярополк Ростиславич, князь Владимирский», — свидетельствует летописец. Женой Ярополка стала дочь витебского князя Всеслава Васильковича; венчание состоялось во Владимире, в Успенском соборе. Но примечательно, что посылал Ярополк за невестой не в Витебск, а в Смоленск. Что объяснимо: тесть Ярополка всецело зависел от смоленских Ростиславичей, которым был обязан княжением и в Витебске, и (по меньшей мере дважды) в Полоцке. Ещё важнее то, что Всеслав был женат на родной сестре смоленских Ростиславичей17: вступая в брак с внучкой князя Ростислава Мстиславича, Ярополк и сам вступал в клан Ростиславичей и мог теперь рассчитывать на их поддержку.
Правда, как раз в это время единство смоленского клана стало давать трещину. Зимой 1174/75 года, когда Ярополк сватался к Всеславне, в Смоленске распоряжался старший из Ростиславичей Роман, чей сын, тоже Ярополк, формально занимал смоленский стол, но в действительности во всём слушался отца и его бояр. Это не могло понравиться смолянам. Тем более что самого Романа больше заботили киевские, нежели смоленские дела. Вскоре он действительно займёт Киев, однако удержать за собой оба княжеских стола — и в Киеве, и в Смоленске — у него не получится. «Того же лета, — продолжает летописец в той же годовой статье (а значит, речь идёт о событиях, происходивших до марта 1175 года), — смоляне выгнали от себя Романовича Ярополка, а Ростиславича Мстислава ввели в Смоленск княжить». Ставший смоленским князем Мстислав Храбрый недолюбливал витебского зятя (несколькими годами позже он начнёт против него войну), а значит, смоленские связи Ярополка Владимирского должны были ослабнуть.
Тогда же старший брат Ярополка Мстислав сумел заключить союз с Великим Новгородом. Собственно, сын Боголюбского нужен был новгородцам только для того, чтобы обезопасить себя от нападения со стороны Суздаля, и нужен был лишь до тех пор, пока отец его правил в Суздале. После смерти отца судьба Юрия Андреевича была решена. В 1175 году его «вывели» из города; взамен новый правитель Северо-Восточной Руси посадил на княжение в Новгород своего сына, совсем ещё маленького Святослава18. Судя по тону Новгородской летописи, всё проходило мирно, без эксцессов — а значит, было согласовано со смоленскими Ростиславичами.
9
По Татищеву, Мстислав взял себе «Лесную страну» — Ростов, Переяславль и прочие грады, а Ярополку отдал «Польскую» — Юрьев и Владимир; Суздаль же был оставлен обоим.