— Не знаю...
Не могла же она ему рассказать, как сватался его отец и как она ему отказала.
— А сейчас я тебе нравлюсь?
Вместо ответа она теснее прижалась к нему.
— Сколько вы пробудете в Киеве? — спросил он.
— Не знаю. Как отец решит.
— А ещё когда приедешь?
— Откуда мне знать? Сам наведывайся во Владимир.
— Попробую отпроситься. Может, отец отпустит.
— А если будет против? — задала она вопрос, вспоминая потерянное лицо Рюрика, когда он увидел её в киевском дворце.
— Сбегу без разрешения! — заявил он, хотя в душе не очень верил в такую возможность. Она тотчас уловила колебание в его голосе, нахмурилась и отвернулась.
— Ты что, не веришь, что я к тебе приеду? — спросил он.
— Далеко очень, — со вздохом ответила она.
Ростислав задумался, потому что знал, сколько времени потребуется добраться до Владимира. Потом остановился, развернул Феофанию к себе, сказал решительно:
— А давай я посватаюсь к тебе! Завтра же! Тогда и не надо будет никуда ехать!
— А где мы будем жить? В Киеве или Владимире?
— Отец даст мне какой-нибудь удел, стану княжить самостоятельно.
Феофания подумала, прижалась к нему:
— Засылай сватов. Я согласна.
Наутро Ростислав подошёл к отцу.
— Как ты вовремя являешься, — весело встретил его Рюрик — Я как раз собирался послать за тобой.
— Что-то случилось?
— Да. Надо срочно съездить в Полоцк.
— Едва ли я смогу это сделать. Может, брат вместо меня?
— Что случилось?
— Жениться надумал.
— Вон как! Что ж, дело хорошее, годки подошли. И кто же она, твоя избранница?
— Феофания, дочь Всеволода.
Рюрик вдруг почувствовал, как ухнуло у него сердце, замерло на мгновение, а потом понеслось вскачь, будто угорелое. Сам себе не признаваясь, надеялся он, что рано или поздно соединит свою судьбу с судьбой Феофании. Как это случится, он не представлял, но верил, что так оно и будет. А теперь надежды рушились, сразу и окончательно.
Он перевёл дыхание, ответил:
— Хорошо, сын. Будет по-твоему. Зашлём сватов. Но она согласна?
— Да, отец.
— Тогда ради.
Оставшись один, Рюрик лёг в кровать и стал глядеть в потолок, не видя его. Он вдруг почувствовал, как в один миг ушли куда-то силы, как нахлынула усталость, будто постарел на десяток лет. Он ясно понял, что жену не любил и никогда не полюбит, что своей женитьбой на ней он никому ничего не доказал, а только отравил себе жизнь, что впереди у него безрадостные годы неразделённой любви, серые, скучные, словно голыши на дне заросшей водной травой и камышом лесной речушки. К сыну он не испытывал никакой ревности и, чтобы выглядеть достойно, решил, что в беседе со Всеволодом прежнее сватовство превратит в шутку, только шуткой можно загладить свой промах. А потом отошлёт молодожёнов в какой-нибудь удел — подальше от себя...
Сватовство прошло успешно, а потом сыграли свадьбу. Ростислав и Феофания отправились в Вигичев, город, славившийся своими торговыми делами; там была лучшая на Днепре пристань, куда каждую весну собирались русские и иностранные купцы, чтобы отправиться на судах в Византию и иные южные страны.
А в Рюрике с той поры будто что-то надломилось. Всё реже он стал выходить из дворца, забросил государственные дела. Может быть, поэтому проморгал он союз князей, направленный против него, и в 1202 году с удивлением увидел возле стен Киева огромное войско во главе с галицким князем Романом. Киевляне в помощи Рюрику отказали, и он вынужден был бежать в свою вотчину — Овруч (Вручий). В Киеве стал править луцкий князь Ингвар Ярославич.
Но эта неудача как бы встряхнула Рюрика. Он собрал свою дружину, соединился с черниговскими князьями, нанял половцев и взял Киев на щит. Видимо, ему было нечем платить кочевникам, потому отдал им город на разграбление. Степняки рассыпались по бывшей столице и подвергли её такому разгрому, какого она ещё не знала. Они пожгли не только Подол, но и центр города (Гору), ограбили Софийский собор, Десятинную церковь и все монастыри; монахов и монахинь, священников и жён их, старых и увечных перебили, а молодых и здоровых увели в плен; пощадили только иностранных купцов, спрятавшихся по церквам, у них взяли половину имения и выпустили на свободу.
После этого страшного опустошения Рюрик не захотел сесть в Киеве и уехал в Овруч. Там он был осаждён Романом и принуждён был целовать крест на верность великому князю Всеволоду и детям его. После этого Роман сказал ему:
— Ты уже крест целовал, так отправь посла к свату своему, а я пошлю своего боярина к отцу и господину великому князю Всеволоду. И ты проси, и я буду просить, чтобы он дал тебе опять Киев.
Всеволод согласился, и Рюрик опять стал княжить в Киеве.
В 1203 году Рюрик и Роман совершили успешный поход против половцев. По возвращении остановились в городе Треполье, расположенном на Днепре, вёрстах в пятидесяти южнее Киева. Здесь Роман, человек предприимчивый и отважный, коварный и жестокий, желавший играть главную роль в государственных делах, потребовал от Рюрика перераспределения уделов в свою пользу. Рюрик заартачился. Тогда Роман недолго думая приказал схватить киевского князя и вместе с женой и дочерью заточить в монастырь, а сыновей его, Ростислава и Владимира, насильно увёл к себе в Галич.
Однако в эту междоусобицу вмешался Всеволод. По его настоянию сыновья Рюрика были выпущены на волю, а Ростислав стал князем киевским.
В 1205 году поляки устроили засаду в лесу и убили Романа. Рюрик, как только узнал о смерти Романа, тотчас скинул с себя монашескую рясу и объявил себя князем киевским вместо сына. Но на этом он не успокоился и в 1206 году вместе с черниговским Всеволодом Чёрным, смоленским Мстиславом и множеством половцев двинулся на Галич. Однако об этом узнал венгерский король Андрей и направил свои полки на помощь галичанам. Оба войска встали перед городом, не решаясь начать битву. Тогда в спор вмешался Всеволод и заставил галичан взять в князья своего сына Ярослава. После этого противники вынуждены были разойтись по домам.
В том же 1206 году союзники рассорились: черниговский князь Чермный захватил Киев, Рюрик вынужден был бежать в свой Овруч, а Ростислав — в Вышгород. Но в том же году Рюрик, соединившись с сыновьями и племянниками, вновь выгнал Чермного из Киева и сам сел в нём, а сына Владимира посадил во втором по значению городе Южной Руси — Переяславле.
Наступивший 1207 год всё переиначил. С трёх сторон на Киев двинулись недруги Рюрика: из Чернигова — Чермный, из Турова — Святополк, из Галича — Владимир Игоревич. Рюрик вновь бежал в Овруч. В Киеве князем сел Всеволод Чермный. Половцы разоряли Русь.
Тогда в южнорусские дела вновь вмешался Всеволод. Он сказал:
— Разве тем одним отчина — Русская земля, а нам уже не отчина? Как меня с ними Бог управит, хочу пойти к Чернигову.
Пользуясь поддержкой великого князя, Рюрик вновь появился под Киевом и изгнал из него Чермного.
Но и это не успокоило южные земли, там зрела новая междоусобная война. Тогда, чтобы избежать кровопролития, в 1210 году Всеволод на киевский престол сажает Чермного, а Рюрику отдаёт Чернигов. Только тогда на Русь приходит тишина.
Благополучно устроил Всеволод и свою семейную жизнь. Князь был дважды женат, у него родилось восемь сыновей и восемь внуков, не считая потомства женского пола, за что и получил он прозвание «Большое Гнездо».
Умер Всеволод «Большое Гнездо» 14 апреля 1212 года на 59-м году, просидев на великокняжеском престоле 36 лет. По отзыву летописца, был он украшен всеми добрыми нравами, злых казнил, а добромысленных миловал, потому что князь недаром меч носил в месть злодеям и в похвалу добро творящим; от одного имени его трепетали все страны, по всей земле пронеслась его слава, всех врагов Бог покорил под его руки. Имея всегда страх Божий в сердце своём, он подавал требующим милостыню, судил суд истинный и нелицемерный, невзирая на сильных бояр своих, которые обижали меньших людей.