Поезд остановился. Он, собственно, и не мог никуда ехать: он сделан из соломы, из папье-маше, но очень искусно раскрашен нашим лучшим дизайнером, получившим на выполнение этого заказа очень большие бюджетные деньги.
А чтобы никто не догадался, что он из папье-маше, у нас действует огромная железнодорожная компания, акции которой очень высоко котируются на бирже.
Можно долго перечислять тех персонажей, которые есть в романе Кочетова, убеждаясь, что они представляют почти все слои тогдашнего общества, но тем явственней становится зияющая пустота при виде того, кого там нет. Нет партийных работников какого бы то ни было уровня. Нет милиционеров. Нет рабочих. То есть нет именно тех, кто, по идее, должны были бы быть опорой общества. Однако опора сгнила, но говорить об этом было не столько страшно (Кочетов бы не побоялся), сколько стыдно: было стыдно признать, что эта монументальная идеологическая и социально-политическая конструкция оказалась трухлявой, и то, что казалось бетоном, на деле было картоном.
Знаменитый телесериал «Следствие ведут ЗнаТоКи» начали показывать в 1971 году, всего через два года после журнальной публикации «Чего же ты хочешь?» Сериал был «правильным», курировался лично министром Щёлоковым, злодеи в каждом эпизоде наказывались, но в общем и целом представавшая перед зрителем картина — да, художественная, но основанная на реальности — оказывалась чудовищной. Создавалось такое впечатление, что вся система устройства жизни в советском обществе провоняла гнильём, как плохая овощебаза — так, что приходилось не отделять гнилое от свежего, а с лупой выискивать одну свежую морковку в центнере гнилья. И это был всего лишь фильм — приглаженный, с долей наигранного оптимизма. В реальности, как показали дела расстрелянных при Андропове директоров крупных торговых трестов, «коррупционными схемами» рулили партийные функционеры, которые, что характерно, избегали показательных наказаний, и за всё отдувались «работники советской торговли» (хотя они были только винтиками, кнопками, передаточными звеньями этой системы).
Ну и кто какую «идеологическую работу» мог тут усилить? Как может безногий учить прыжкам в высоту?
Все любят кивать на «систему»: система-де заставляет воровать («я не хочу, но обязан отстёгивать наверх»), не соблюдать инструкции («если делать всё по инструкции, то будет парализовано всё железнодорожное движение»). Одним словом, «я человек маленький, что я могу сделать с этим спрутом; так всё устроено уже без меня».
Ничего не нужно делать с «этим спрутом»; просто не надо участвовать в «делах тьмы», и он, этот пресловутый спрут, мало-помалу сам лишится своей питательной базы, погибнет от истощения.
Правда, вместе с самим «отщепенцем» от системы.
Но это, как говорится, «уже совсем другая история».