И вообще: выделываться, выдрючиваться — это стало каким-то поветрием, так сказать, трендом семидесятых годов, захватившим всех, и поваров, и портних (роль Марианны Вертинской в фильме «Одинокая женщина желает познакомиться»), хотя первую скрипку здесь играла, разумеется, «золотая молодёжь», так хорошо представленная студентками Аней и Галей из фильма «Дочки-матери».
(В советской литературе, современной, кстати, Кочетову того времени многочисленные образы подобных фиф отразила прекрасная, я считаю, писательница Варвара Карбовская, которую я ценю несравненно выше Тэффи, работавшей, но до революции, в том же жанре «очерка нравов». Ну и Виктор Голявкин — разумеется, вне конкуренции).
На прекрасную актрису Ларису Удовиченко я просила обратить внимание на зря. Несмотря на разноплановость её ролей (например, в фильме Евгения Матвеева «Любить по-русски» она создала уже совсем другой образ, образ замученной, но честной и стойкой женщины, которой «повезло» пройти через все катаклизмы краха СССР), её коньком, безусловно, были разного рода фифы, галерея которых поражает и своим разнообразием, и своей детальностью. Это и фифы криминального мира (Манька-Облигация из «Места встречи», да), но это и фифы советского общества семидесятых годов: студентки («Дочки-матери»), снобистские модницы советских учреждений («Самая обаятельная и привлекательная»), уязвлённые несбывшимися надеждами сотрудницы каких-то культурологических заведений («Валентин и Валентина»). Любопытно, что в «Зимней вишне» Удовиченко сыграла подругу главной героини — избиваемую сожителем воспитательницу детского сада, что, по-моему, очень символично: все эти язвительные модницы паразитических советских учреждений семидесятых годов во время «перестройки» начали постепенно опускаться, за ненадобностью, на дно; в девяностых они оказались уже полным социальным хламом, а теперь, наверное, воровато собирают просроченные продукты в мусорных контейнерах «Пятёрочки». За что боролись, как говорится.
Женя, старшая сестра Валентины («Валентин и Валентина», мелодрама Натансона 1985 года с избитым, в общем-то сюжетом советских Ромео и Джульетты — сюжетом, созревшим и перезревшим ещё в фильме «Вам и не снилось» на аналогичную тему), — это, по сути, логическое продолжение образа студентки-фифы из фильма «Дочки-матери» (верно, прошло десять с лишним лет, студентка закончила вуз, вышла замуж, начала работать, развелась, завела любовника) — образа тем более убедительного, что его играет та же актриса. Судьба Жени незавидна, её профессиональные и семейные перспективы равны нулю, хотя, казалось бы, интеллигентная бабушка и мать дали ей «хорошее образование», выучили в «престижном вузе», устроили на «хорошую работу». Да, но работа молодую женщину совершенно не интересует, своего жилья у неё нет, приходится, после развода, жить в одной квартире с бабушкой, матерью и младшей сестрой, личная жизнь сводится к спорадическим встречам с женатым любовником, который ни в коем случае на ней не женится. Мрак, в общем, при всей видимой моднючести Жени и её видимом благополучии. Однако, при всём этом мраке, Женя, как и студентка из фильма «Дочки-матери», не отказывается от своего снобизма и сознания своего статусного превосходства, всячески потешаясь над семьёй парня её сестры. А почему? — Только потому, что мать Валентина — проводница и живёт, вместе с детьми, в коммунальной квартире. Отстой, с точки зрения Жени (как бы сказали теперь).
Переходящее обывательское знамя представительницы «золотой молодёжи» несёт в этой семье сама Валентина. Она, как и Катя из «Курьера», учится в Московском университете на филологическом факультете (где же ещё?), однако со статусом, материальными и жилищными условиями ей повезло гораздо меньше (да, и среди обеспеченных людей были, как я уже говорила, свои ступени и градации): Катю, единственную дочь, обеспечивает отец, профессор болтологических наук, тогда как и Валентину, и её бабушку, и, отчасти, Женю обеспечивает мать этих молодых стервочек в исполнении Татьяны Дорониной, которая явно не принадлежит к числу шаромыжников и прилипал при идеологии, а честно «пашет» в какой-нибудь редакции. Так что её очень и очень можно понять, когда младшая дочь сообщает ей, что хочет выйти замуж за студента: куда их, молодых, поселить — в туалет, на кухню? Нет, матери — этой, при всей её красоте, замотанной лошади — достаточно проблем с взрослыми дочерями, чтобы сажать себе на шею ещё и постороннего парня, при всей его порядочности и стремлении заработать хоть копеечку.