«Бойко и беззастенчиво манипулируя выдернутыми из текста цитатами, произвольно толкуемыми эпизодами, А. Марьямов приписывает Денисову, этому человеку с партийной душой, один грех за другим...
А общий вывод А. Марьямова таков: Кочетов «протаскивает» в герои недостойного человека, он героизирует антидемократического и антипартийного деятеля.
Не будем искать слов для определения нравственного содержания этого приема...»[158].
Сейчас можно было бы и не вспоминать о статьях Е. Суркова и А. Марьямова, но приходится — хотя бы потому, что тень, брошенная на роман В. Кочетова предвзятой критикой, отозвалась и на литературоведческих работах. Например, автор главы «На современном этапе (1953 — 1964) » в «Истории русского советского романа» А. Павловский, рассматривая много произведений указанного периода, видимо, с «перепугу» от сурковской и марьямовской критики романа В. Кочетова ни единым словом не обмолвился о «Секретаре обкома»[159]. А в «Истории русской советской литературы», вышедшей уже в начале 70-х годов, сказано буквально следующее: «Автора этих романов (то есть «Братьев Ершовых» и «Секретаря обкома». — П. С.), разумеется, интересуют (?!) изображенные им герои, но еще более (!) проблемы, им выдвинутые, и страстная полемика с теми, кто не разделяет его мнений»[160]. Удивляет не столько сумбурность всей фразы, сколько ее заключительная часть. А что же, такие великие полемисты, как Герцен и Чернышевский, Толстой и Достоевский, Горький и Маяковский, полемизировали, что ли, со своими соседями по дому, поместью, квартире? И притом полемизировали бесстрастно?
Но как бы ни пытались некоторые критики и литературоведы очернить или замолчать роман В. Кочетова, он продолжает жить. В целом писателю удалось воссоздать правдивую панораму жизни советского общества на рубеже 60-х годов. Состоялся и главный герой произведения. Баксанов говорит о Денисове: «Он руководитель нового типа. Без вождизма, без позы...» Это не совсем точно. По сравнению с артамоновыми — да, новый, а вообще-то Денисов — тип деятеля, выкованного ленинской партией в течение многих десятилетий ее борьбы за свободу и счастье народа.
Конечно, Денисову тоже присущи какие-то человеческие слабости и недостатки. Придирчивый читатель найдет немало упущений и в его секретарской работе: то-то, мол, не обсудил, там-то не выступил, тут не провел такого-то мероприятия. Но В. Кочетов и не собирался писать образ идеального руководителя, так же как не пытался охватить всю бесконечно многообразную деятельность секретаря обкома. Писатель стремился передать наиболее существенные черты видного партийного работника, верного ленинским заветам, и с этой задачей справился успешно. Во всяком случае, когда Денисов с трибуны областной партийной конференции бросает боевой клич: «Коммунисты, вперед!» — мы знаем, что он имеет на это моральное право, завоеванное всей его нелегкой жизнью и верным служением делу партии, делу народа. Мы поверили в его реальное человеческое бытие, в его качества партийного организатора, воспитателя и вожака масс.
Вряд ли можно согласиться с теми критиками, которые утверждали, что в романе слишком много внимания уделено личной, семейной жизни Денисова. Особых излишеств здесь не видно. Вне семьи, вне быта остались бы нераскрытыми многие человеческие качества героя: его нравственная чистота, скромность, абсолютное неприятие каких-либо притязаний на особое положение в обществе.
Со времен «Анны Карениной» известно, как трудно описывать счастливые семьи. В главном В. Кочетов сумел преодолеть эту трудность и показать любовь, дружбу и взаимопонимание, царящие в семье Денисовых. Те полтора года, которые описаны в романе, только подтверждают сказанное о супругах Денисовых: «...двадцать семь лет рука об руку идут они по жизни, и еще не устали идти, и вряд ли когда-нибудь устанут, потому что с первых дней совместной жизни, с первых дней любви они стали не просто мужем и женой, но и большими-большими друзьями». Семейное счастье Денисовых — не безоблачная идиллия, это счастье интеллигентной трудовой семьи, единой в своих целях и устремлениях. Отношения мужа и жены любовно-дружеские, бережные, чистые, честные. Правда, нет-нет да и прозвучит нотка сентиментальной чувствительности — и это досадно: в искусстве «чуть-чуть» имеет немаловажное значение. Зато в отношениях с сыном Александром родители удивительно естественны, тут нет ни одной фальшивой ноты.
Было бы натяжкой утверждать, что все образы романа безупречны по художественному исполнению. В какой-то мере это касается и главного героя произведения.