В годы гражданской войны денежные воротилы, ушедшие в эмиграцию, спешно сколачивали разные «комитеты», «общества» и «союзы» по «спасению» России от большевиков. В «Молниях...» рассказано о деятельности одного из таких «комитетов» — «Торгпрома», в который входили крупнейшие магнаты дооктябрьских лет: Нобель, Рябушинский, Манташев, Демидов, Гукасов и другие. Сохранив громадные капиталы, предусмотрительно переправленные в банки буржуазного Запада, «торгпромовцы» щедро поддерживали Юденича, Деникина, Колчака. На бесславное воинство этих разгромленных генералов, на всякие контрреволюционные подполья в Советской России непрошенные «радетели» отечества израсходовали десятки, сотни миллионов рублей золотом.
И в годы нэпа они не скупились на вклады в исторически обреченное дело. Один из «героев» романа В. Кочетова матерый белогвардеец, боевик-авантюрист барон Лаубе, ловко вырядившийся в этакое «неотесанное дитя трудового народа», безусловно от них, от закордонных «спасителей» России получает толстые пачки кредиток и валюту для своей подпольной организации, ориентированной на убийства, диверсии и другие преступления. Зловещий образ барона Лаубе и его бездушных, безнравственных сестриц Анны и Марии, готовых на все во исполнение «заветов» отца — злейшего врага Советской власти и приказов своего беспощадно жестокого брата, написаны с незаурядной художественной силой.
Однако иллюзии некоронованных королей бывшей Российской империи, уповавших на реставрацию капитализма в СССР, так и остались иллюзиями. Партия уверенно взяла курс на восстановление народного хозяйства и строительство социализма. Трудящиеся массы с воодушевлением приняли генеральную линию партии и, преодолевая неслыханные трудности, горячо взялись за работу.
Но тут пособниками империализма и «новой» буржуазии, народившейся в годы нэпа, выступили троцкисты. Сам Троцкий как реальная фигура истории не появляется на страницах романа В. Кочетова, но его фракционная, антипартийная деятельность, многие черты его предательского облика ясно вырисовываются в ходе борьбы с троцкизмом, которую ведут последовательные большевики.
Как известно, суть пресловутой «теории перманентной революции» Троцкого состояла в отрицании возможности победы социалистической революции в одной стране, если она не будет поддержана пролетарскими революциями в ряде других, притом высокоразвитых стран. Великий Октябрь отправил эту «теорию» на свалку истории. Однако после смерти Ленина, спекулируя на трудностях нэповских лет, Троцкий снова вытащил на свет божий свою «теорию». Теперь он доказывал невозможность победы социализма в одной, отдельно взятой стране, предрекал неизбежность столкновения рабочего класса с крестьянской «стихией», пророчил победу нэповского капитала над государственным, социалистическим сектором. Троцкий обвинял партию в термидорианском «перерождении», вечный фракционер, он требовал полной свободы фракций и группировок внутри партии. Троцкисты пытались посеять в массах чувство бесперспективности, пессимизма, неверия в осуществление наших идеалов.
Партия дала решительный отпор капитулянтской позиции Троцкого и его сообщников.
Кто-то может сказать: «Но все это известно из книг по истории нашей партии и Родины». Бесспорно. Надо, однако, помнить, что в жизни идет смена поколений, а значит, забота об идейном воспитании новых поколений, о росте их познаний была и остается первостепенной по своему значению.
Кстати сказать, из «Молний...» мы черпаем и не так уж широко известное. Скажем, даже старшеклассник знает о штрейкбрехерстве Каменева и Зиновьева, выдавших через меньшевистскую газету «Новая жизнь» ленинский план октябрьского вооруженного восстания. Но что это штрейкбрехерство было далеко не случайно, а подготовлено всей предшествующей идейной «платформой» упомянутых «деятелей» революции, — об этом не всегда прочтешь и в серьезных работах по истории Октября. На основе авторитетных исторических документов В. Кочетов тщательно прослеживает «механику предательства» Каменева и Зиновьева. Вот «этапы» этого предательства:
VI съезд партии принимает решение о вооруженном восстании. 10 октября на заседании ЦК Ленин потребовал всю деятельность партии решительно направить на подготовку восстания. Все были за и только Зиновьев с Каменевым выступили против. А 11 октября они сочинили обращение к крупнейшим партийным организациям, в котором писали: «Мы глубочайше убеждены, что объявлять сейчас вооруженное восстание — значит ставить на карту не только судьбу нашей партии, но и судьбу русской и международной революции». Вот ведь как: ни больше ни меньше, как судьбу всей мировой пролетарской революции!