Я даже не поехал по улицам, а свернул на тропинку, пробираясь садами и огородами. Чтобы не видел меня никто, что я из лесу еду. Не было меня там, не было! И письма не было! Ничего не было! Докажите теперь! Докажите! Я только рассмеюсь. Ничего я не знаю. Никаких Г. П. Г. Какая тайна? Какие трое неизвестных? Три ха-ха! Больше ничего!
Я проезжал по тропинке за садом нашей учительницы Галины Сидоровны и вдруг заметил, что какой-то человек, пригнувшись, прокрадывается в сумерках между деревьями. Заметив меня он вдруг присел, потом ловко шмыгнул в кусты и притаился, скрываясь ...
Тю! Кто же это такой? Галина Сидоровна живет вдвоем со старенькой мамой, мужчин у них в доме нет. Кто же это? Вор или злодей какой? Добрый человек не стала бы прятаться.
Я нажал на педали. Через две хаты тропинка выводила на улицу, и через минуту я уже спрыгнул с Вороного у ворот Галины Сидоровны.
- Галина Сидоровна! Галина Сидоровна! - Громко закричал я, приоткрывая калитку.
- Что? Кто? Кто это? - Послышался встревоженный голос учительницы. - А, это ты ... - Сказала она, внезапно появившись из-за дома. - Что такое? Что случилось?
- К вам сейчас дядько Петро и дядько Микола придут! - Закричал я, чтобы слышно было там, в саду, и прошептал - Это я специально. У вас в саду вор прячется.
- Да ты что?
- Тс-с-с! Точно! Сам только что видел. Я соседей позову, а вы ...
- Да нет, это тебе, наверное, показалось.
- Клянусь. Я по тропинке за садом ехал, а он крадется, а потом как шуганет в кусты ...
- Что ты говоришь! У нас же и воровать нечего.
- Высокий такой, метра два.
- Ты смотри! Ну пойдем глянем.
- Так, может, все-таки позвать кого? Он же здоровый как бык. Сами не справимся.
- Да ну! Как-нибудь! Топор возьмем, серп. Погоди, я сейчас, - она заскочила в сени и через мгновение вынесла оттуда серп, топор и электрический фонарик.
- Если бы я каждый раз к соседям обращалась, им бы покоя не было. Я сама себя привыкла защищать. Пойдем!
Она дала мне серп, сама взяла топор, включила фонарик и смело двинулась вперед. Она была отчаянная и решительная, наша Галина Сидоровна. И я невольно залюбовался ею.
- А ну, кто тут лазит по чужим садам? - Звонко крикнула она, лучом света ощупывая деревья.
- Там в кустах, - подсказал я.
Луч высветил кусты. Там никого не было.
Мы прошли весь сад. Но никого так и не увидели. Видно, тот человек, услышав мое "к вам дядько Петро и дядько Микола", сразу удрал.
- Вот видишь – нет никого, - весело сказала Галина Сидорiв на. - Это тебе показалось. Мне в темноте всегда кажется, что в саду кто стоит за деревом.
- Да видел, ну, честное слово, видел! - Мне было досадно, что учительница мне не верит.
- Ну, может, может, - успокоила она меня. - Значит, сбежал. Пожалуй, кто-то проходил и яблочек захотелось ... Хорошо, что матери нет, пошла к тетке. Перепугалась бы до смерти. Ну, спасибо тебе, защитник мой.
Она потрепала мне волосы и нежно провела рукой по щеке. От ее руки повеяло обольстительными тонкими ароматами каких-то духов. И было приятно чувствовать прикосновение ее руки и немного стыдно от этой приятности.
- Слушай, а как там Павлуша? Вы уже помирились? Вся приятность сразу исчезла.
- Не знаю, - буркнул я. - Ну, я пойду. До свидания.
- До свидания. Жалко. Так хорошо вы дружили ...
Я ничего не сказал. Молча вышел со двора, сел на велосипед и уехал. И так мне было черно на душе, чернее чем в глухую ночь. Павлуша, может, в это время уже выполнил важное секретное задание, и генерал или полковник пожимает ему руку, вынося благодарность от командования. А я ... Даже Галина Сидоровна не поверила мне, что я видел человека в ее саду, решила, что мне показалось, и благодарила просто так, для видимости, из вежливости. Я же видел. И по голосу слышал. Голос у нее был какой-то не такой, деланный, словно она шутила со мной. Ну и пусть! Пусть ее обворовывают, раз так.
Такое меня равнодушие охватило ко всему па свете, что если треснет сейчас земля, как спелый арбуз, и разлетится в клочья - я бы и глазом не моргнул.
ГЛАВА XVII. МЕНЯ ВЫЗЫВАЮТ К ТЕЛЕФОНУ. "РАССЛЕДОВАНИЕ ФУТБОЛЬНОЙ БАТАЛИИ". НОВОЕ ПЛАТЬЕ ГРЕБЕНЮЧКИ. ИСПОРЧЕННОЕ НАСТРОЕНИЕ.
На другой день я проспал допоздна, потому что вечером очень долго ворочался, не мог уснуть - столько всяких переживаний на меня навалилось.
Проснулся я от того, что меня тормошил за плечо дед:
- Вставай, деятель! Царство божие проспишь. Без тебя Советская власть управлять не может.
Когда тебя будят, то всегда именно в этот момент ужасно хочется спать. Я дрыгнул ногой, накинул одеяло на голову и пробормотал сонно:
- Не шутите, диду! Я сплю ... Я спать хочу ...
Но дедова рука безжалостно стянула с меня одеяло:
- Вставай! Ну! Говорю же, к телефону тебя в сельсовет вызывают. Быстренько, ну!
Я моментально вскочил и сел на кровати, хлопая глазами:
- А? Что? Кто?
- Да кто ж его знает! Человек какой-то. С Дедовщины звонит. Вишь понадобился ты ему с самого утра. Может, уже что-то натворил, а? Беги скорей, сельсоветский телефон занимаешь.
Я с ходу запрыгнул в штаны и вылетел на улицу. Я несся так, словно за мной гналась бешеная собака, и за считанные секунды пролетел по улице от нашего дома до сельсовета. Влетев в сельсовет я сгоряча пробежал мимо телефона в следующую комнату.
- Стой! Куда ты? - Весело закричал мне секретарь сельсовета Спиридон Халабуда. - Поворачивай назад! Тут!
Я обеими руками схватил трубку, прижал к уху и крикнул изо всех сил:
- Алло!
- Здравствуй! - Услышал я в трубке басовитый мужской голос. – Слушай внимательно! Если будут спрашивать, кто звонил, скажешь - инспектор РОНО Федорищенко. Просил подъехать в Дедовщину. Он расследует дело про драку на стадионе тридцатого июня. Хочет уточнить некоторые факты. Почему у тебя? Потому что знает и уважает твою маму-депутата и считает, что сын такой матери скажет все честно и объективно. Понял? Запомнил? Федорищенко. Инспектор РОНО.
- Ага… Ясно… Ясно, товарищ Федорищенко, - сказал я, взглянув на Халабуду, который даже рот от любопытства раскрыл, глядя на меня. Такого и действительно не бывало, чтобы в сельсовет к телефону вызвали ученика, пацана.
- Теперь слушай, - продолжал басовитый голос (он говорил медленно, четко выговаривая каждое слово). - Вчера ты не смог достать инструкцию. Мы это знаем. Но не переживай. В этом не твоя вина, а наша. В связи с обстоятельствами операция на один-два дня откладывается. Следите за мачтой около школы. Когда на ней появится белый флажок, в этот день в девятнадцать ноль-ноль пойдешь к амбразуре за инструкцией. Ясно?
- Ясно! Ясно! - Теплая волна радости прокатилась по всему моему телу и плеснула - защекотала под горлом. Значит не забраковали меня, а просто что-то помешало! И так мне не хотелось вешать сейчас трубку, так хотелось еще поговорить, спросить что-нибудь.
- Слушайте! - и голос у меня сорвался. - Слушайте, а ... а ... - Я не знал, что сказать, - а ... а .. а как вас по отчеству?
- Тю! - Он запнулся и вдруг рассмеялся. - Вот! Я и сам не знаю, как имя и отчество этого Федорищенко, да. А зачем тебе? Обойдется и так.
Я растерялся. Халабуда не спускал с меня глаз и прислушивался к каждому слову. Я понял, что спорол ерунду. Надо было как-то выкручиваться.
- Ага, спасибо, теперь буду знать - сказал я, изображая словно получил ответ на свой вопрос. Человек на том конце провода, все понял.
- Молодец, - сказал он. - Ну, хорошо. Тогда все. А в Дедовщину съезди на всякий случай, чтобы не вызвать подозрения. Ну, будь здоров!