Подобной трещиной послужило недавнее вторжение. После молниеносного, беспощадного нашествия адайцев и еще более разрушающего сражения между пришельцами и армиями Республики от прежней страны, как и от главной сокровищницы, осталась от силы треть. От её же величия и того меньше. И дело было не только в разрухе, не в выжженных дочерна полях или раскрошенных в щебень зданиях. Не в уничтоженных артефактах главной сокровищницы, ведь помимо и этих уникальных богатств любая другая сокровищница Республики могла явить миру не менее уникальную диковинку. Истинная разруха оставалась невидимой от глаз и гнездилась она не на пустыре. Её место прочно и надолго обосновалось там, откуда выгнать её могло лишь время, – в мыслях.
Вот так, вместе с трещинами в простых, облупленных стенах появились и трещины в умах. Не каждый житель Республики это понимал, но практически каждый чувствовал, как в дыму и грязи этого вторжения затухала их короткая, не успевшая обрасти стенами и идеалами четвёртая цивилизация, и где начинались берега следующей – пятой, – никто не знал.
Отголоски вторжения, неисчислимые потери, а затем и новость о глобальной эвакуации поразили паникой все системы Республики быстрее любого вируса. Утаивать правду от населения и дальше было преступно, да и как объяснить более тридцати миллиардам умов, что всем им предстоит бежать, покинуть свои дома? Даже часть оглашённой правды подняла волну мятежей, беспредела и страха. Опасаясь окончательного раскола, единый совет всех ветвей власти: военных, Хранителей и политиков приняли решение умолчать о грядущих катаклизмах, настоять на эвакуации, объяснив всё происходящее готовящимся повторным вторжением. Но далеко не глупое население страны восприняло новость неоднозначно. Для столь огромной структуры, которой являлась Республика, любое внутреннее потрясение давалось гораздо сложнее внешнего. Вера в непобедимую армию страны, как и в заступничество Сеннаарского братства, исчезла в корне. Некоторые системы, в особенности дальние, используя момент, во все рты начали кричать об автономии или даже выходе из состава Республики, не зная, насколько бессмысленны перспективы этих желаний. К тому же, выжидавшие своего часа недруги страны – вражеские системы галактики, – стоило последнему адайскому кораблю покинуть пределы Сеннаара, также окрысились, исподтишка атаковав истощённые рубежи.
Подобная обстановка хуже войны влияла на дела государства. Ценой внутренних стычек, ненужных смертей и неподъёмных растрат власть пыталась удержать контроль. В результате конфликтов две системы всё же оградились от Республики, прервав любую связь с былым государством. Ресурсов и времени на возврат этих систем у власти не было. Ограничившись временными послами, страна была вынуждена приступить к главному – эвакуации. И, кто знает, как бы повернулось течение этого мероприятия, если б её участникам поведали всю правду.
Естественно, что одно незатейливое слово «эвакуация» уже навевало отчаяние, но в сочетании с «безвозвратная» оно было способно окончательно ввергнуть Республику в гражданскую войну и полное разрушение.
Безвозвратная эвакуация, проще говоря, побег – именно к этому Республика готовила всех, кого ещё могла согнать под свои изорванные знамёна. Пока данная сторона правды оставалась скрытой, у правящего режима ещё была возможность сохранить хотя бы осколки своей цивилизации.
Тем временем, окраины страны горели яростной междоусобицей за власть, кое-где уже провозглашали новых царьков, военных императоров, растаптывали прежнее, вздымали устои первобытных законов, превращаясь в далёких предков. Жестокое потрясение от нашествия адайцев и смерть практически трети всего населения страны сделали из её жителей диких варваров, продемонстрировав наглядно, как силён ход деградации и как скор возврат от светлого к звериному, когда рушится фундамент прежней жизни.
Запустившийся механизм саморазрушения было уже не остановить, и как бы это не печалило Сеннаарское братство, Хранители отступили, более не пытаясь достучаться до взбунтовавшихся систем. Помимо всех прочих забот, в краткие сроки им предстояло не только подготовиться к безвозвратному путешествию, но и позаботиться о наследии их народа. И пока действующая власть при помощи военных проводила формирование гражданских флотов, собирая вместе любые транспортные межгалактические суда и без видимого насилия заманивая на них население, Хранители, коим предписывалось сопровождать эти флотилии, спешно выворачивали сокровищницы наизнанку. Тысячи припасённых артефактов и ещё не внедрённых в обиход технологий, значимых культурных ценностей ждали их рук в надежде, что их не забудут пылиться на какой-то из полок очередного Хранилища. Волокиты с закромами братства оказалось не меньше, чем со всей Республикой, а возможно и больше, хоть груз со всех сокровищниц вряд ли займёт и десяти тысяч кораблей. Но именно от этого груза будет зависеть основа новой цивилизации.
За каждую сокровищницу отвечал её старший Хранитель. Однако больше всего работы доставалось Верховному. В отсутствие Дильмуна и после смерти в пытках практически всех Хранителей главной сокровищницы ближе всего к этому статусу по иерархии оказалась Иллария. Именно она и поставила последнюю точку в повышении лейтенанта. Нельзя сказать, что за это он был ей благодарен. Боясь признаться в том себе, Бэар надеялся, что его просто оставят в стороне, но решение было принято спешно, без учёта его мнения, и уже на следующей неделю после вторжения адайцев бывший лейтенант, пропустив положенные торжества и пафос, принял присягу. А после короткого протокола очередной и последний командир главной сокровищницы уже занимался новыми обязанностями: наспех переводил рекрутов в телохранители, назначал новый командный состав, распределял полномочия, руководил зачисткой сокровищниц, утилизировал то, чему не нашлось пользы в предстоящем путешествии и с удвоенной ответственностью следил за тем, чему, напротив, полагалось покинуть эти стены навсегда – погрузкой сокровищ комплексов.
Из-за прошедших по Хранилищам главной сокровищницы адайцев задача в данном комплексе усложнялась в разы. Хоть многие артефакты и были перенесены на вражеские корабли ещё самими захватчиками, это не упростило работы Бэару, а лишь добавило. Большая часть гружёных транспортников была уничтожена. Кое-что неизбежно разбрелось по чужим рукам или осело в карманах Республики в суматошные часы освобождения комплекса. Остальное полностью или частично оставалось привалено грудами разрушенных Хранилищ. Извлечение смятых адайских кораблей на поверхность напоминало монотонные осторожные раскопки, а не спешные сборы. Ещё до начала этих работ и одного взгляда было достаточно, чтобы понять – из всего наследия главной сокровищницы уцелело не более пятой части, но когда дело подошло к концу, Бэар поделил ожидания ещё на два.
Сегодня заканчивался отведённый ему Верховным Хранителем срок. Командир не поспевал. Завалы подле взорвавшегося Хранилища, ставшего последним пристанищем его отца, были особенно трудны, и ни помощь республиканских военных, ни способности первых учеников не помогали справиться с ними вовремя. Возни тут оставалось ещё как минимум на сутки.