Пришлось сделать выбор из-за слишком хорошо прописанной физики там. Наверху.
Игорёк подошёл поближе.
–Да, да. Я готов, господин.
Молчание. Юродивый всматривался в стену прислушиваясь глазами. Игорь сначала не понял в чём дело. Но потом повторилось.
-Да,да , конечно я всё сделаю , господин -,повторил полушепчущим скользким голосом.– Можете на меня положиться. Что? Всадники уже здесь?
Вдруг юродивый взвыл:
-Пощады , пощады господин. Я помню, вы говорили не проговаривать то что я слышу. Что? Я опять? Господин, я всё исправлю. Я помню. Десять детишек и полуторалитровую Колу. Мы уже работаем. Что? Вы говорите за моей спиной кто-то есть? Нас подслушивают? Извините , господин. Я больше не буду проговаривать это вслух. Честно. Сейчас я разберусь с шпионом.
Пятиться. Именно с этого начал диалог писака. Воткнул заднюю передачу и погнал.
-Ааа. Это вы. Он говорил, что вы придете. Я знал. Вы были избраны. -,сказал юродивый. Оставалось добавить о необходимости построить зиккурат. Еще можно , конечно о нехватке золота и кто- что может исполнить с радостью.
Игорь включил игнорирование по полной и пятую. Не заглох. Напряг мышцы лица, демонстрируя всем вокруг, а точнее себе , странность происходящего.
–Постой. Ему не понравится, если какой-то смертный будет противиться его воле. Новый порядок грядет. Мир изменится. Ты это чувствуешь, я это чувствую. Я вижу по глазам. Ты слышал его зов. Примкни же к нам и ты будешь помощником его правой руки. Извини, вакансия его правой руки занята мной. Раньше надо было подсуетиться. Так что скажешь?
Сказать он мог много чего. Первое, что писаке хотелось сказать, так это преследовавшему его сумасшедшему:
–Подождите минутку, у меня тут для вас перцовый баллончик где – то завалялся.
Затем ему хотелось позвонить в ближайший ПНД и спросить надменным голосом, добавив приправу издёвки:
–Здравствуйте, проверьте пожалуйста шестую палату. У вас Наполеон не пропадал?
–Нет -, ответила бы с презрением диспетчер,– только Ленин. – дальше послышались бы короткие гудки.
Очевидно , никто бы не приехал на Ваську за юродивым и он бы валялся до вечера, отмывая свои глаза. Отмыв бы, благодарил своего собеседника, называемого “господин” и вновь пообещал бы много чего. Собрать мальчиков, приспешников и много еще кого. До следующего такого вот Игорька с перцем.
Писака решил иначе. Перцем никого не заливать. Почему? Долго. А у него еще дела. Приготовить дома поесть. Воспользоваться помощью и написать книгу. Редактор ждал. Хотя последнее утверждение под вопросом.
Недалеко оставалось идти. Арка возле дома, тёмная и пропахшая мочей, не отпугивала Игоря. Наоборот. Он чувствовал что это его дом. Сердцем и носом.
Местные алкаши расселись возле детской. Игорь понимал, если бы даже шёл дождь, их бы это не остановило от ежедневной традиции.
Один из жильцов дома помахал ему правой рукой сидя на заборе со стопочкой в левой, добавив:
–Добрый вечер, Игорь Михайлович.
Игорь Михайлович в ответ кивнул и приподнял шляпу. Всё взаимно.
Поприветствовал его ,кстати, бывший уголовник, звезда девяностых. Сёма Слесарь. За его душой много грешков. Рэкет, вымогательства, грабежи. Но одно дело оказалось из ряда вон выходящее. Решил попробовать себя в новом амплуа. Убийство. Да причём какое.
Один торговец, а на языке братков тех врёмён – барыга решил не платить. Причина неизвестна для всех, кроме Сёмы. Торгаш тот на более выгодных условиях каким-то образом договорился с другими ребятушками. Что же предложил своим братишкам Сёма Слесарь? Подорвать его. Подредактировал машину. Да как. О , это настоящее произведение искусства. Взрыв оказался здравый. Во всех новостях показывали . Видели бы вы лицо его друзяшек, когда они узнали, что Сёма был любовником жены убитого. Поняв , как подставил всех своих друзей из-за бабы , пришлось сознаться, дабы сохранить почти в целостности организацию. Минус один однопартиец.
Обретя веру в тюрьме, к преступной жизни, в тех же масштабах, он не возвращался. Так, по мелочи. Временами, пьяные потасовки. Никаких мелких краж. Даже после отбоя соседи не жалуются.
Нет. Не подумайте. В церковь Сёма не пошел. Иногда проповедовал на улице, на скамейках, на заборе сидя, у ларька и в иных местах.
–Ни убий. Не укради. Закусывай.
И так далее, и тому подобное. Отлично.
Игорьку было не в тягость с ним общаться. Иногда. Обновлённый Сёма и мухи не обидит. Правда при условии, что муха сама сидит смиренно, общается вежливо и хотя бы не кроет его матами, размахивая при этом кулаками.
Интересуясь у писаки, не подкинет ли он мелочишки побитому жизнью человеку на кусок хлеба, Сёма почти никогда не слышал отказа. Игорьку это не в тягость вовсе. Сколько историй он ему нарассказывал. Ох. Нет. Братву не сдавал. Но историй с продавщицей Зинаидой в ларьке и судьбу некоторых сидельцев поведал он немало.