Выбрать главу

В своде законов Индий не было недостатка в декретах, устанавливавших равенство прав индейцев и испанцев на разработку рудников и запрещавших какое-либо ущемление прав туземцев. Официальной истории — этой мертвой науке, что в наше время фиксирует мертвые письмена минувших времен, — вроде бы не на что жаловаться. Но пока исписывались кипы бумаг, в которых дебатировалось законоположение о труде индейцев, /71/ и над потоками чернил расцветали таланты испанских законников, в Америке закон «почитался, но не выполнялся». На деле бедность индейца, говоря словами Луиса Капоче, «была монетой, на которую можно было приобрести все, что угодно, так же как на золото и серебро, и даже еще больше». Множество людей требовали, чтобы их судебным порядком признали метисами — только так они могли избежать насильственной отправки в рудники, продажи и перепродажи на рынке.

В конце XVIII в. Конколоркорво, в чьих жилах текла индейская кровь, предавая своих соплеменников, сказал: «Мы не отрицаем, что серебряные и ртутные рудники унесли изрядное количество индейских жизней, но это не следствие тяжелых условий труда, а следствие распутства, в котором погрязли индейцы». Весьма показательным в этом смысле является свидетельство Капоче, имевшего в своем услужении множество индейцев. Трескучий мороз на поверхности горы сменялся адской жарой в ее недрах. После того как индейцы спускались в глубины рудника, на поверхность их чаще всего извлекали уже мертвыми или с пробитыми головами и переломанными ногами, ежедневно они калечились и на дробильных установках. Митайос откалывали киркой куски руды, взваливали их на спину и при неверном свете свечи поднимались по ступенькам лестницы. Те, кто не опускался в забой, крутили длинные деревянные валы на дробильных установках или, после того как руду измельчили и промыли, выплавляли серебро.

«Мита» была подобна машине, созданной для перемалывания индейцев. Ртуть, использовавшаяся для извлечения серебра методом амальгамации, отравляла не меньше, чем токсичные газы в глубине земли, а может быть, и еще сильнее. От нее выпадали волосы и зубы, дрожало все тело. «Ртутники» влачили жалкое существование, прося милостыню. Шесть с половиной тысяч костров пылали по ночам на склонах Потоси, где обрабатывали серебро, используя энергию ветра, милостиво посылаемого с небес святым Августином. Из-за едкого дыма печей на 6 лиг вокруг Потоси не росли ни трава, ни злаки, а ведь и для человека он был не менее ядовитым.

И все же недостатка в идеологических оправданиях кровопускания, устроенного в Новом Свете, не было. Оно представлялось то как благодеяние, то как акт рвения в утверждении истинной веры. Чувство вины пытались /72/ заглушить множеством оправданий — надо было успокоить больную совесть. Индейцев использовали как вьючных животных, так как они могли выдержать более тяжелый груз, чем слабая спина ламы, и тогда их хозяева приходили к твердому мнению, что они и есть вьючные животные. Вице-король Мексики полагал, что для лечения «врожденного зла», свойственного индейцам, нет лучшего лекарства, чем работа в рудниках. Даже гуманист Хуан Хинес де Сепульведа придерживался мнения, что индейцы вполне заслужили столь сурового обхождения, ибо их греховность и идолопоклонство оскорбляют бога. Граф де Бюффон утверждал, что ему не удалось обнаружить у индейцев, этих бесчувственных и слабых животных, «никакой деятельности души». Аббат де Пав описывал выдуманную им Америку, где выродившиеся индейцы жили вперемешку с собаками, не умеющими лаять, с несъедобными коровами и бессильными верблюдами. Америка Вольтера была населена ленивыми и глупыми индейцами, плешивыми и трусливыми львами, а также свиньями, у которых пупки были на спине. Бэкон, де Местр, Монтескьё, Юм и Бодэн отказывались признавать себе подобными «выродившихся людей Нового Света». Гегель говорил о физическом и духовном бессилии Америки, добавляя, что индейцев не случайно погубила встреча с европейцами[48].

В XVII в. отец Грегорио Гарсия доказывал, что индейцы произошли от иудеев, потому что, подобно им, они «ленивы, не верят в чудеса Иисуса Христа и не испытывают благодарности к испанцам за все благодеяния, которые от них получили». Этот священник, правда, не отрицал, что индейцы произошли от Адама и Евы, в то время как многие теологи и ученые имели иное мнение на этот счет, хотя в 1537 г. в булле папы Павла III индейцы провозглашались «подлинными людьми». Отец Бартоломе де Лас Касас, досаждая испанскому двору, разоблачал жестокости, творимые конкистадорами; в 1557 г. один из членов королевского совета ответил ему: индейцы стоят на такой низкой ступени человеческого развития, что не способны воспринять веру[49]. Лас Касас посвятил всю свою жизнь /73/ пламенной защите индейцев от бесчинств хозяев рудников и владельцев энкомьенд. Индейцы, говорил он, скорее предпочтут отправиться в ад, чем иметь дело с христианами.

Конкистадорам и колонизаторам поручали, то есть «передавали в энкомьенду», индейцев, чтобы наставлять их в вере. Однако поскольку индейцы обязаны были оказывать своим «духовным наставникам» личные услуги и выполнять различные повинности, то времени, чтобы вести их по христианскому пути к спасению души, у наставников оставалось не так уж много. В награду за свои заслуги Эрнан Кортес получил 23 тыс. вассалов; индейцев получали вместе с землями, пожалованными королем, или сами захватывали их. С 1536 г. индейцев вместе с потомками стали отдавать в энкомьенду на срок жизни двух поколений: на время жизни самого энкомендеро и его непосредственного наследника. С 1629 г. эта система фактически закрепилась. К XVIII в. индейцы, которые к тому времени выжили, обеспечивали благополучие уже нескольких поколений завоевателей. Поскольку низвергнутые боги все еще продолжали жить в памяти туземцев, победителям не составляло большого труда найти доводы в защиту своего святого права пользоваться плодами труда побежденных: индейцы были язычниками и не заслуживали лучшей участи. Вы думаете, все это кануло в прошлое? Четыреста лет спустя после того, как папа Павел III подписал свою известную буллу, в сентябре 1957 г. Верховный суд Парагвая разослал судьям страны циркуляр, в котором указывалось, что «индейцы — такие же человеческие существа, как и другие граждане республики...». А Центр антропологических исследований Католического университета в Асунсьоне провел позже опрос в столице и внутренних районах страны, который многое прояснил: оказалось, что из каждых 10 парагвайцев 8 человек считают, что «индейцы подобны животным». В Каагуасу, на Верхней Паране и в Чако на индейцев охотятся, как на диких зверей, их продают по дешевке, там существует система скрытого рабства. И все это при том, что в жилах почти всех парагвайцев течет индейская кровь и в Парагвае не устают слагать поэмы, петь песни и произносить речи в честь «души гуарани» (группа индейских племен, образующая народность гуарани и говорящая на одноименном языке. Живут в Парагвае, Боливии, в некоторых районах Бразилии и Аргентины, по течению реки Ама¬зонки. — Прим. ред.). /74/

Тупак Амару призывает к новым битвам