В книге Э. Галеано неоднократно говорится о «центре» и «периферии», упоминается антиномия «бедные» и «богатые» страны, однако пределы этих понятий очерчены четко. Говоря о «центре» и «периферии», автор имеет в виду разные полюса, существующие не внутри современного мирового сообщества вообще, а именно внутри капиталистической системы. Деление на «богатые» и «бедные» страны — условность, естественная в художественно-публицистической ткани повествования, по подлинный смысл этих слов не вызывает никаких сомнений.
В этой терминологии пет ни грана влияния на писателя усиленно распространяющейся в начале 70-х гг. империалистическими пропагандистами ложной концепции о «богатом Севере» и «бедном Юге», с помощью которой намеренно пытались ввести в заблуждение развивающиеся страны, смазывая четкую грань между капиталистической системой и социалистическим содружеством. Таким способом стремились снять с капиталистического Запада его долю ответственности за тяжелое положение, в котором оказались страны развивающегося мира. Надо признать, что на эту приманку в свое время клюнуло немало интеллигентов из стран Азии, Африки и Латинской Америки (хотя со временем они увидели истинную /17/ подоплеку этой «теории»). Однако автор «Вскрытых вен Латинской Америки» — и это совершенно очевидно вытекает из всей книги — точно определяет те капиталистические державы, которые несут ответственность за бедствия континента, поскольку именно они на протяжении веков грабили его богатства и эксплуатировали его народы, ссылаясь па «право сильного».
«Для тех, кто воспринимает историю только как своего рода состязание, — отмечает Э. Галеано, — отсталость и нищета Латинской Америки есть не что иное, как следствие ее неудачи. Мы проиграли — другие выиграли. Но дело в том, что выигравшие выиграли лишь благодаря тому, что мы проиграли: история отставания Латинской Америки неотделима, как уже говорилось, от истории развития мирового капитализма. Наше поражение всегда становилось составной частью чужой победы, наше богатство всегда порождало нашу нищету, вскармливая процветание других: разных империй и их наместников» (с. 27).
Свою долю ответственности за это, согласно твердому убеждению Э. Галеано, несет и буржуазия латиноамериканских стран, развитие которой автор, с присущей ему образностью, сравнивает с беспорядочным, суетливым и беспомощным полетом курицы. В отличие от буржуазии ряда стран Европы и США, которая смогла выработать политику, обеспечивавшую ей возможности накопления капитала и использования его для промышленного развития, зажиточные круги стран Латинской Америки — как правило, потомки колонизаторов — помышляли лишь о сиюминутной выгоде, распродавая природные богатства своих стран и не думая об их будущем. Тесно связанная с латифундистскими кругами, выступающая в качестве посредника, латиноамериканская буржуазия не смогла выразить объективных национальных потребностей своих народов, более того, на практике препятствовала претворению в жизнь этих чаяний. Она систематически предавала тех прогрессивных государственных деятелей Латинской Америки, которые пытались дать отпор чужеземной экспансии, добиться прогресса своих стран, сплотить их единством целей и замыслов.
Во всех случаях, когда в странах Латинской Америки нарастала политическая активность общества, местная буржуазия торпедировала позитивные начинания государственных деятелей патриотического толка, бросалась /18/ в объятия иностранному капиталу, который затем подавлял огнем и мечом очередную попытку проводить политику, более отвечающую национальным интересам, либо поощряла новый реакционный переворот. Это не означает, что Э. Галеано отрицает в принципе возможность участия тех или иных групп патриотически настроенной буржуазии или отдельных ее представителей в борьбе за «второе освобождение» континента. Однако как класс в целом буржуазия стран Латинской Америки, тесно связавшая свою судьбу с империализмом, до сих пор играет негативную роль.
Но в одном отношении, горько иронизирует автор «Вскрытых вен Латинской Америки», местная буржуазия проявила недюжинную изобретательность — в использовании тотального террора против собственных народов. Правда, и в этом случае она широко использует новейшие методы разработанной в США «технологии подавления»; но все же правящие круги континента продемонстрировали определенные способности и инициативу, применяя ими жe придуманные способы повсеместного насаждения ужаса и страха, которыми хотят парализовать волю к борьбе у народов, стремящихся добиться перемен.
Жесточайшие и изощренные массовые репрессии, снискавшие столь печальную славу латиноамериканским диктатурам, отмечает Э. Галеано, вовсе не порождены чертами, свойственными якобы «латинскому» характеру и темпераменту, как пытаются часто представить органы массовой информации па Западе. Такая жестокость вытекает из самого характера экономической системы капиталистических стран континента. Заставлять миллионы людей работать во имя прибылей транснациональных корпораций, обрекая их на нищенское существование, возможно лишь при условии, что эксплуатируемые не только полностью лишены каких бы то ни было свобод, но и не смеют поднять головы. И сегодня политика немилосердного «затягивания поясов», которую диктуют Международный валютный фонд и другие организации, находящиеся под контролем США, объективно требует насаждения «крепкой» власти, чтобы сбить волну недовольства и протестов трудящихся. «Чем больше свободы предоставляется торговле, — горько отмечает Э. Галеано, — тем больше тюрем надо сооружать для тех, кто становится жертвой этой торговли» (с. 25). /19/
«Свобода» частного предпринимательства, внедряемая империалистическими монополиями южнее Рио-Гранде, па поверку оборачивается тотальной несвободой, поддерживаемой массовым террором. Эту прямую зависимость между двумя названными факторами наглядно показал, как отмечает Э. Галеано, бывший министр правительства Народного единства Орландо Летельер, который был не только видным политическим деятелем, но и незаурядным учегым-экономистом. После переворота в Чили, находясь в эмиграции в США, Летельер в ряде работ, опубликованных в журнале «Нейшн» в августе 1977 г., показал непосредственную зависимость между «либерализацией» чилийской экономики при Пиночете, проведенной по рецептам экономистов из так называемой Чикагской школы, и разгулом репрессий военной хунты. Месяц спустя, 21 сентября того же года, О. Летельер был убит в самом центре Вашингтона взрывом бомбы, которую подложили в его автомобиль агенты пиночетовской охранки, действовавшие при прямом содействии ЦРУ. Разоблачения О. Летельера оказались слишком опасными для транснациональных корпораций, намеревавшихся применить и в других развивающихся странах метод «шокового лечения», опробованный в Чили.
Заканчивая свою книгу, Э. Галеано резюмирует, что главным виновником бедствий и страданий континента является капитализм, который в Латинской Америке явил особенно уродливую свою разновидность, утерявшую даже те объективно положительные черты, которые были свойственны этой формации в определенный момент исторического развития. «В наших землях, — пишет автор,— мы наблюдаем ныне не первобытное, исполненное силы дикарское детство капитализма, а его одряхление, сопровождающееся кровавыми конвульсиями. Слаборазвитость — не один из этапов нашего развития. Это — следствие капиталистического развития в наших условиях. Слаборазвитость Латинской Америки — закономерный итог чужого развития, которое она продолжает питать по сей день» (с. 390).
* * *