Жозуэ де Кастро заявляет: «Хотя я и получил международную премию мира, думаю, что у Америки нет иной альтернативы, кроме насилия». А в центре всей этой бури — 120 млн. страдающих детей. Население Латинской Америки растет быстрее, чем где бы то ни было, за полвека его прирост утроился. Каждую минуту от голода и болезней умирает один ребенок, однако к 2000 г. население Латинской Америки составит уже 650 млн. человек, при этом половила из них будет моложе 15 лет — настоящая бомба замедленного действия! К концу 1970 г. на 280 млн. латиноамериканцев приходилось 50 млн. полностью или частично безработных и около 100 млн. неграмотных; половина латиноамериканцев живет в тесноте, в не не отвечающих санитарным нормам жилищах. Три самых крупных рынка Латинской Америки — Аргентина, Бразилия и Мексика, — даже взятые вместе, не могут достичь объема потребления Франции или Западной Германии, хотя общее население тройки крупнейших наших стран намного превосходит население любой европейской страны. Латинская Америка производит сегодня меньше продуктов на душу населения, чем перед последней /29/ мировой войной, а ее экспорт в расчете на душу населения уменьшился — в постоянных ценах — в три раза по сравнению с тем, каким он был накануне кризиса 1929 г. Эта, система вполне разумна с точки зрения ее иностранных хозяев и с точки зрения нашей посреднической буржуазии, продавшей душу дьяволу за цену, которая заставила бы покраснеть Фауста. Но эта система совершенно неразумна для всех остальных, ибо чем дольше она развивается, тем больше усиливаются ее нестабильность и внутренняя напряженность, ее вопиющие противоречия. Даже несамостоятельная и запоздалая индустриализация, сосуществующая с латифундиями и системой неравенства, порождает безработицу, вместо того чтобы способствовать ее устранению, и это в регионе, где безостановочно увеличивается количество незанятых рабочих рук. Новые промышленные предприятия сооружаются в привилегированных «полюсах развития» — Сан-Паулу, Буэнос-Айресе, Мехико, — однако они раз от разу требуют все меньше рабочей силы. Рецепты индустриализации упустили маленький нюанс — избыток людей. А люди все плодятся. Они занимаются любовью с энтузиазмом, но без предосторожностей. И все больше людей остается на обочине жизни, не находя работы ни на полях латифундий с их огромными пустошами, ни в городах, где царствуют машины: система отвергает людей. Североамериканские миссии в массовом масштабе проводят стерилизацию женщин, раздают направо и налево противозачаточные таблетки, диафрагмы, спирали, презервативы. Но в ответ на все эти меры появляются новые дети; они упрямо продолжают рождаться, эти латиноамериканские дети, и предъявляют права на свое законное место под солнцем на этой прекрасной земле, которая могла бы щедро одарить всех тем, в чем почти каждому отказано.
В первых числах ноября 1968 г. Ричард Никсон во всеуслышание заявил, что, хотя «Союз ради прогресса» существует уже 7 лет, недоедание и нехватка продуктов питания в Латинской Америке только усилились. А в конце апреля того же года Джордж У. Болл писал в журнале «Лайф»: «Недовольство беднейших стран, по крайней мере в течение ближайших десятилетий, не будет грозить миру разрушением. Как это ни стыдно признать, на протяжении жизни многих поколений две трети мира — бедные, а одна треть — богатые. И как это ни несправедливо, доступ бедных к власти ограничен». Болл возглавлял делегацию /30/ США на I Конференции по вопросам торговли и развития (ЮНКТАД) в Женеве, где он голосовал против 9 из 12 принятых там общих принципов, направленных на облегчение тяжелого положения слаборазвитых стран в сфере международной торговли. Бедняков в Латинской Америке убивают тайно и тихо: каждый год три бомбы, равные той, что была сброшена на Хиросиму, беззвучно взрываются над латиноамериканскими народами, привыкшими страдать, стиснув зубы. Это неявное, но вполне реальное систематическое убийство становится все более масштабным. Сообщения о его жертвах попадают не в полицейские хроники, а в статистические сводки ФАО. Болл отмечает, что безнаказанность пока еще возможна — ведь бедняки не могут развязать мировую войну. Однако империя озабочена: будучи не в силах сотворить чудо с пятью хлебами, она делает все возможное, чтобы избавиться от лишних едоков. «Боритесь с нищетой: убивайте нищих!» — нацарапал какой-то мрачный остряк на стене дома в Ла-Пасе. А что, собственно, предлагают наследники Мальтуса, как не убивать будущих нищих еще до их появления на свет? Роберт Макнамара, президент Международного банка реконструкции и развития (МБРР), а до этого бывший президентом Фонда Форда и министром обороны США, утверждает, что демографический взрыв — главное препятствие на пути Латинской Америки к прогрессу, и предупреждает, что МБРР, предоставляя займы, будет отдавать предпочтение тем странам, которые принимают меры по установлению контроля над рождаемостью. Макнамара с сожалением подтвердил, что индекс интеллектуальных способностей бедняка ниже на 25%, а технократы из МБРР (которым посчастливилось родиться) запустили свои компьютеры и выдали заумные и косноязычные резюме, доказывающие, насколько выгоднее вообще не рождаться. «Если развивающаяся страна со средним ежегодным доходом на душу населения от 150 до 200 долл. добьется в течение 25 лет понижения рождаемости на 50%, то за 30 лет доход на душу населения возрастет в ней на 40% по сравнению с уровнем, который был бы достигнут без понижения рождаемости, а за 60 лет доход на душу населения удвоится», — говорится в одном из документов банка. Широкую известность получила фраза Линдона Джонсона: «Пять долларов, ассигнованных на предотвращение роста населения, дадут больший эффект, чем сто долларов, ассигнованных на ускорение /31/ экономического развития». Дуайт Эйзенхауэр предсказывал, что если жители Земли будут размножаться такими же темпами, то это приведет не только к возрастанию угрозы революции, но и к неизбежному «понижению уровня жизни всех народов, включая и народ США!».
Соединенные Штаты сами не страдают от проблем, вызванных взрывом рождаемости внутри страны, но именно они, как никто другой, озабочены тем, чтобы распространить по всему свету и навязать всем странам принцип «планирования семьи». Это касается не только правительства: и Рокфеллеру, и Фонду Форда также мерещатся неисчислимые полчища детей, надвигающиеся, как саранча, от границ «третьего мира». Еще Платон и Аристотель размышляли о проблеме перенаселения задолго до Мальтуса и Макнамары, но все дело в том, что в наше время поднятый вокруг нее ажиотаж служит вполне определенной цели — оправдать резкое неравенство в распределении доходов между различными странами и различными классами, воздвигнуть плотину против ярости пришедших в движение непокорных масс. На Юго-Востоке Азии внутриматочные средства успешно применяются наряду с бомбами и снарядами в борьбе против роста населения. В Латинской Америке оказалось более гигиеничным и эффективным убивать партизан в материнской утробе, а не на улицах и в горах. Различные североамериканские миссии стерилизовали тысячи женщин в Амазонии, несмотря на то что это самая малонаселенная зона из всех обитаемых земель планеты. В большинстве латиноамериканских стран нет избытка людей — есть недостаток. В Бразилии на один квадратный километр приходится в 38 раз меньше населения, чем в Бельгии; в Парагвае — в 49 раз меньше, чем в Англии; в Перу — в 32 раза меньше, чем в Японии. Гаити и Сальвадор, эти человеческие муравейники, имеют меньшую плотность населения, чем Италия. Надуманные предлоги оскорбляют разум, а истинные намерения могут лишь вызвать возмущение. Ведь как бы то ни было, половина территории Боливии, Бразилии, Чили, Эквадора, Парагвая вообще не заселена. Ни в одной латиноамериканской стране население не растет так медленно, как в Уругвае. Уругвай — страна стариков. И тем не менее ни одна другая страна не была так наказана в последние годы разразившимся кризисом, который, казалось, вверг Уругвай в девятый круг Дантова ада. Страна почти опустела, а ведь ее /32/ щедрые пастбища могут обеспечить питанием несравненно большее число людей, нежели то, что влачит ныне жалкое существование на ее территории.