Тут в животе у Кабаза заурчало, да так громко, что услышали все.
– Давайте немного подкрепимся, а то со вчерашнего утра ничего не ели. Потом объясню, отчего я так спокоен. – внес дельное предложение Яр и принялся делить еду на порции.
Слегка перекусили. Вроде бы в рот что-то попадало, а в желудке, как будто, пусто. Еще бы! Один, хоть и крупный, заяц, на девятерых – маловато. Ничего, пока потерпим. Арил облизал жирные пальцы и повернулся к Мудрейшему, как и все, ожидая дальнейших разъяснений. Яр не заставил себя долго упрашивать и продолжил:
– Вчера, когда все это начиналось, я ведь почти сразу догадался, что сейчас твориться будет. И ничего удивительного. Эти обвалы, трещины, пар, дрожь земли – все в точности повторяет происходившее перед моим появлением на свет. – заметив округлившиеся глаза слушателей, Яр улыбнулся, – Я понимаю, вам трудно в это поверить, но хоть меня самого тогда еще не было, я слышал множество подробных рассказов о тех событиях. Да что там рассказы, я своими глазами видел последствия, когда немного подрос и во время охоты подбирался поближе к горам. Раны, полученные тогда нашим миром, еще долго не зарастали. Но время лечит. Через несколько поколений провалы и трещины сгладились, стали оврагами, а затем и вовсе пропали. Долгие годы занимал лес образовавшиеся возле стены пустоши. Край мира, кстати, отодвинулся тогда миль на пять, как мне рассказывали. Но самое главное, если нынешнее буйство стихий повторяет минувшее, ждать окончания нам остается недолго! Шестьсот двадцать девять лет назад, на все про все хватило недели. Будем надеяться, и сейчас хватит. – Яр сделал паузу – отдышаться. Еще бы! По нескольку месяцев не с кем словом перемолвиться, а тут целые речи толкай!
Этой заминкой тут же воспользовался Арил:
– Мудрейший, если все это – повторение бури, гремевшей перед Вашим рождением, то где же тогда: громы, молнии, черные тучи…? И почему Вы считаете, что боги здесь ни при чем, если в прошлый раз все тряслось из-за битвы Вашего отца с Зарбагом?
– Время…велики его силы. Вам даже сложно представить, насколько может измениться рассказ, если его передавать из уст в уста тысячи раз, в течение сотен лет! – отшельник тяжело вздохнул и с легкой грустью в голосе продолжал:
– В начале моей жизни, многие-многие годы, никто не считал меня сыном Ярада, а той буре не придавали божественности. Это гораздо позже, когда давным-давно не осталось ни одного свидетеля тех событий, а я, необъяснимым образом, все не старел, в народе появилась легенда, просто и доступно объяснявшая, что к чему. А сказка, которую матери рассказывают детям в наше время, ушла от правды еще дальше. – Яр замолчал, видимо, давая молодым людям время, осмыслить услышанное.
– Надеюсь, все успокоились, – подытожил отшельник свою речь и тут же, резко сменив тему, принялся командовать:
– А раз так, давайте-ка наведем здесь порядок. Пока что, на лагерь это место походит меньше всего.
– Так мы что же, никуда не идем? Тут сидеть будем? – Кабаз совершенно не понимал, как в такой момент можно бездействовать.
– А куда ты собрался? – лицо Яра выражало недоумение. – Домой, по родам своим пойдете? Если я прав, то пока дотопаете, все и закончится. А если не прав, хотя лучше, конечно, об этом даже и не думать, вы мне здесь можете пригодиться.
Охотники приуныли. Такое в мире творится, а им сиднем сидеть! Дома, может, чем помочь смогли бы, пригодились родичам. Тянет к семьям, аж мочи нет, но сына Ярада ослушаться никак нельзя.
Видно, терзавшие ребят чувства явственно отражались на лицах, так как Яр поспешил немного добавить к своим словам:
– Да вы не переживайте так, мне и чутье подсказывает, что разум не ошибается. Отдохнем здесь несколько дней, переждем, а потом пойдем, глянем, что с моим домом стало, цела ли пещера, стоят ли горы вообще. Потом и родичам отчитаетесь: мол, были, видели, Мудрейшего оберегали и так далее.
А вот Арил совсем и не переживал. Дома и без него есть, кому о семье позаботиться, а тут и правда, вдруг Яру какая помощь понадобится. Мудрейшего от того так и величают, что в голове у него силы побольше, чем в руках будет. Хотя и там немало. Сказал ждать – сидим и ждем.
Время медленно потянулось. В безделье всегда так. Еда, сон, охота, причем скучная…, снова еда. Дичи навалом от гор набежало, бей не хочу, да и Яр далеко отходить запретил. Радовало Арила только одно, хоть в чем-то сбылась его мечта, наговориться с сыном самого Ярада удалось от души. Много интересного услышали в эти дни молодые охотники. Яр, хоть временами и грубый, но совершенно не скрытный, свободно рассказывал людям истории из своей жизни, которых скопилось немало.
Постоянный далекий грохот и круглосуточное дрожание почвы стали настолько привычны, что даже не замечались. День шел за днем, и на утро восьмого, считая с так и не завершенного похода к пещере, проснувшийся первым Арил, спросонья, долго не мог разобрать, что не так. Наконец, осознав перемены, парень с радостным криком вскочил, заскакал среди спящих, начал будить, тормошить. Как и предсказывал Яр, все завершилось, затихло. Людям опять предстояло отправиться в путь.
Обратно к дому отшельника двигались медленно. Путь, постепенно, все усложнялся. Провалы, трещины, вырванные с корнем деревья, преграждая тропу, встречались все чаще. За день дойти не вышло, пришлось заночевать. С утра выбрались к вернувшему свои изначальные размеры ручью. Русло, конечно, размыло изрядно, но вода журчит чистая. Перешли по упавшему дереву. Пять минут по истерзанной роще. Вот и поляна…
Поле, хотя и изрыто, но вполне узнаваемо, а вот на месте величественного прежде строения – груда камней. Просто огромная груда.
– Камни на месте, и то хорошо. А могло бы все и под землю уйти! – доказал словами отшельник, что прожить столько лет, будучи пессимистом, в принципе невозможно. Яр вовсе не притворялся – действительно был доволен. – А вы по домам собирались! Нет, детишки, одному мне здесь надолго работы. Да не бойтесь, вижу, о чем подумали. Что же я, изверг, что ли!? Заново дом отстраивать не заставлю, а вот до погреба моего добраться придется. Больно много там у меня ценного накопилось. Достанем вещички, уйду жить поглубже в Долину, что мне здесь в разрухе сидеть. Пещеру и проверять не пойдем, отсюда вижу, нет ее больше. Порушились горы, отошли чуток.
А вот теперь пошли тяжелые дни. Работы много, погреб как раз под башней был, таскать – не перетаскать. Пока одни неподъемные глыбы ворочают, другие отдыхают, а третьи на охоту отправились. Зверь пока возвращаться не хочет, боится. Далеко за добычей уходить приходится, дня на два. Так что прошла неделя, а дело лишь наполовину сделано. И ничего, спешки нет, к сроку управились бы, но…
Сегодня солнце светило, казалось, ярче обычного. Хотя скорее этот эффект создавался за счет миллиардов сверкающих в лучах капель, драгоценными серьгами развешенных по окрестностям прошедшим ночью дождем. Долгожданная прохладная влага, наконец, принесла облегчение измученному жаждой растительному миру. Сладко журчащие струи воды смыли осевшую после крушения гор желтую едкую пыль с тут же ожившей зелени. Преломленный все еще остающейся в воздухе влагой, солнечный свет разукрасил и без того прекрасное, голубое летнее небо разноцветной ликующей радугой. Несильный свежий ветерок приятно щекотал носы трудившихся людей запахом мокрой травы.
Вернувшиеся с охоты посреди ночи, Мина с Валаем умудрились дотащить на спинах до лагеря целого кабана, так что теперь, на какое-то время, мясом отряд был вполне обеспечен, а все охотники, в полном составе, могли заниматься камнями. Именно это сейчас и происходило – все, не исключая хозяина этих обломков, используя палки, как рычаги, ворочали тяжелые глыбы.
– Да уж, неслабая работенка – поднявшийся распрямить затекшую спину Кабаз, потягиваясь, завел за голову согнутые в локтях руки и уставился в даль. Постоял, приглядываясь, даже ладонь козырьком ко лбу поднес, затем окликнул пыхтевшего рядом товарища из рода Орла: