На каникулах она помогала мне собирать трехскоростные велосипеды на заднем дворе дома и, пока я еще чесал голову, быстро находила ту самую штуковину, которая подходила к другой штуковине. Любая попытка полностью собрать велосипед заканчивалась ее победой. Эмбер делала половину работы, а мне доставалась оплата за всю. Она настаивала, что мне нужны деньги и что она была рада помочь мне выкроить больше времени на учебу. Она твердила, что моя учеба однажды приведет меня к делу моей жизни.
Самая уморительная моя работа была связана с холодными звонками из дома. Нужно было обзванивать людей и рассказывать, что открытый огонь опаснее, чем отдельно стоящие печки, которые я продавал. Бывало, что Эмбер ходила по комнате с нашими мехами для камина, притворяясь, будто повсюду сбивает бушующее пламя. Я еле сдерживал смех, и, если мне удавалось сохранять голос ровным, она использовала мехи, чтобы издать неприличный звук «пфффффф» около моего зада, и делала так до тех пор, пока я не начинал ржать. Тогда мой собеседник решал, что все это розыгрыш, и вешал трубку! Когда я начинал переживать из-за «верной продажи, которую упустил», Эмбер сама садилась за телефон и с уверенной ухмылкой, естественно, всего за несколько звонков обеспечивала мне причитающуюся скромную комиссию.
16 ноября 1979 года
Пришло официальное приглашение на их свадьбу. Итак. Она действительно делает это. Она действительно выходит за него замуж. Он Козерог, земной знак, шишка в финансах, весь из себя правильный. Я вытащил милую-премилую открытку из милого-премилого конверта, и из него вылетела маленькая карточка:
Я не позвала тебя быть главной подружкой невесты или просто подружкой, потому что тебе, думаю, не понравилось бы называться «подружкой», а «дружок» или «главный дружок» звучит слишком стремно. Только поэтому! Ты мой самый близкий друг – пожалуйста, приходи и порадуйся за меня.
Люблю тебя всем сердцем!
Если она правда любит меня «всем сердцем», тогда зачем, зачем, зачем, зачем выходит за него? Я не хотел казаться неудачником, хотел проявить светскую вежливость и пойти на их свадьбу. Радости за Эмбер наскрести не получалось: не думаю, что она сама испытывала это чувство и будет испытывать по прошествии времени. Свадьба состоится меньше чем через месяц, 8 декабря. Даже года не прошло с нашей первой встречи. Черт!
Спустя примерно две недели, сидя вечером в своей комнате в одиночестве, я крутил ручку и переключал радио с одной станции на другую. Настроения готовиться к Рождеству не было. И вдруг я услышал несколько слов, от которых буквально замер, – о потере связи с рейсом 901 Air New Zealand, который вылетел в Антарктику. Рейс не вернулся по расписанию в Окленд, и, по имеющимся сведениям, связи с бортом не было с полудня. К утру уже говорили, что «обломки на месте крушения разнесло ветром», что «самолет разбился на Эребусе» и что «нет следов выживших». Двести пятьдесят семь человек погибло. И это, скажу я вам, вывело меня из состояния жалости к себе. Словно окатили ведром ледяной воды – такое было ощущение. Мои чувства не входили ни в какое сравнение с чувствами родственников и знакомых погибших. Пусть Эмбер не моя, пусть так, но как минимум она жива. И у меня есть моя семья, разве нет? Даже соплячка-сестра внезапно перестала казаться мне такой уж отвратительной, и следующие несколько дней я был особенно милым с ней.
В итоге свадьбу устроили простую и незамысловатую. Эмбер и Стюарт поженились в часовне Святого Стефана в Джаджиз-Бэй, в Парнелле. Милая маленькая белая церковь с аккуратным маленьким шпилем. С видом на мирные старые могилы. Чудесный розовый сад и красивый, ухоженный парк. Мелодично звонил колокол. Все так мило и изысканно. Он и она, идеальная пара, будто сошли с трехъярусного свадебного торта – это если не подходить слишком близко, а то заметишь неладное. Оба семейства присутствовали, небольшая компания друзей и доброжелателей.
Ах да, я, кстати, на свадьбу не пошел. Все подробности мне рассказала Кэндис, подружка Эмбер, с которой я столкнулся примерно год спустя, на новой площади Аотеа. Кэндис затрещала о всяком разном, в том числе о том, что Эмбер выглядела как ангел, спустившийся на Землю, что на ней было простое белое платье до колен, маргаритки в волосах, что она сбросила белые лодочки и пошла босиком и что люди выдували мыльные пузыри и никто не бросал рис… и так далее, пока все это не стало казаться мне одним большим мыльным пузырем притворства. Через много лет я попал в ту церковь при странных обстоятельствах, и, как при пассивном курении, большая часть того дня пропитала меня насквозь против моей воли.