9 ноября 1983 года
В шесть утра я еще спал. Эмбер вошла, открыв дверь своим ключом, который я сделал для нее несколько недель назад. Пока она суетилась – то входила, то выходила, – я открыл глаза и увидел, что она несет кучу яиц в картонных коробках. Спросонья можно было бы подумать, что она собирается приготовить мне завтрак и принести его в постель. Сильно же я ошибался.
– Давай, соня, у нас дела! – пропела она. – Пройди пять стадий пробуждения – отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие!
Ее задорный настрой только заставил меня натянуть одеяло до ушей.
– Нетушки! – протестовала она, стягивая его (я тут же прятался обратно, и вскоре это переросло в перетягивание каната). – Есть люди, которые зависят от меня. Шевелись, лентяй!
К тому времени я понял, о чем она говорила. Она имела в виду кучку «лодочников», таких же, как она (и, как она думала, я), которые собирались идти блокировать американскую подлодку «Феникс». Всего несколько месяцев назад в Веллингтоне тридцать тысяч человек встретили американский корабль «Техас» с транспарантами: «Нет боеголовкам в Новой Зеландии» и «Нет ядерному оружию в нашей стране». Однако держать американцев на расстоянии в наши дни было нелегко. Я лично думал, что для нас, как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе, реши СССР, коммунистический Китай или еще кто-нибудь напасть на Новую Зеландию, было бы безопаснее быть с янки на одной стороне.
Я чувствовал, что совершаю нечто неправильное, взбираясь на яхту Стюарта, но все остальные тоже были здесь, так что мои сомнения в итоге сошли на нет. С мостика я увидел флот, такой же разнообразный, как игрушки для ванной: яхты, катера, швертботы, тримараны, рыбацкие лодки, виндсерферы, одна таитянская пирога и даже шаткий плот! По правде говоря, атмосфера не была напряженной, как во время Карибского кризиса, было весело и оживленно. Казалось, все знают друг друга, ну разве что никто не знаком со мной, а я не знаком ни с кем, кроме Эмбер. Чего не скажешь о ней: она привлекала много внимания, и собравшиеся знали ее имя. В целом многие обращались друг к другу по имени, но все же, если честно, меня немного пугала ее популярность.
С восьми утра ситуация изменилась, так как «Феникс» совершил маневр вокруг Норт-Хеда и появился в поле зрения (ну, настолько, насколько это возможно для подводной лодки). Зловеще черная и обтекаемая, – словно безумный ученый скрестил акулу и торпеду, чтобы получить смертоносное оружие, – она вплыла в окружении армады полицейских катеров и надувных лодок. Мы медленно пересекали канал зигзагами (вместе с остальными), как вдруг полицейские начали окружать всех (включая нас) и приказывать двигаться вперед, в то время как мы (и многие другие) продолжали скандировать: «Феникс, уходи, Феникс, уходи». Да ладно, это было не так уж и грубо! Потом воцарился хаос, все происходило очень быстро, кто-то выкрикивал приказы, ревели подвесные моторы, от всей этой суматохи вода помутнела, как чай из использованного пакетика с жалкой каплей молока. Вскоре уже трудно было понять, где чья лодка и где какая сторона, словно рыба бурлила в маленьком пруду. Вода стала неспокойной и белой, как будто начался шторм, да, собственно, так оно и было – настоящий политический шторм! И вдруг в ста метрах от нас, прямо по курсу, появилась подводная лодка. Представьте себе, атомная подводная лодка смотрит тебе в лицо! Удивительный парадокс: ощущение личного, как будто мы одни во всем свете под ее прицелом, и в то же время чувство обезличенности, потому что у нее не было лица и мы были просто людской массой для нее.
Помню, именно тогда небольшой кеч «Вега» дерзко проплыл перед подлодкой на расстоянии около пятидесяти метров. Я кое-что слышал о «Веге»: Эмбер рассказывала, как в 1973 году экипаж из четырех человек отправился противостоять французскому флоту, как Давид против Голиафа, в зону ядерного полигона Муруроа, и коммандос избили до потери сознания сначала канадского шкипера, а затем и парня, который раньше служил в Королевском флоте. С типичным французским рыцарством они не тронули двух новозеландок, одной из которых было всего девятнадцать. Власти Франции утверждали, что никто и пальцем не тронул мужчин (и не соврали: в деле были только дубинки и ноги), но потом пленка, которую удалось утаить юной девушке, попала в международную прессу, и разразился скандал. Но вернемся к дню прибытия американского «Феникса». Тогда никто не знал, решат ли американцы продемонстрировать мощь. Я увидел, как пара «зеленых» борцов на «Веге» помахала Эмбер, – эти парни, загорелые и мускулистые, были кем-то вроде рок-звезд не только для нее, но и для многих девчонок. В моей душе всколыхнулась ревность, смешанная с восхищением.