4 февраля 1984 года
Стюарт умер в субботу, перед днем Вайтанги[23]. Заботы о похоронах взяли на себя трое его детей и Эмбер. Все это время я оставлял у входной двери открытки с соболезнованиями, которые не выдали бы нас, попади они в чужие руки. С глубочайшими соболезнованиями… Разделяю вашу скорбь… В это время утраты… Голубь, цветок лаванды, ракушка. Я ждал почти две недели, пока она мне ответит, а она сказала только:
– Мне нужно больше времени, пожалуйста, пойми.
Для нее это было слишком быстро, для меня – слишком долго.
– Сколько?
– Я… не знаю.
Ей нужно время. Понятно. Сказав так, она получила его, но вскоре я уже не мог ждать и снова стал ее донимать.
– Не знаю, смогу ли я жить как раньше, – бормотала она. – После Стюарта.
– Его нет, он больше не с нами и не осуждает нас. Здесь только мы. Ты должна отпустить!
Я умолял ее.
Она говорила о своей вине и ошибках, а потом перешла к моим. В итоге мы оба слетели с катушек.
– Сколько бы он еще протянул? Несколько недель, максимум месяцев? Что они значат для умирающего человека? Он и так много страдал! – Я изо всех сил старался достучаться до нее. – Он, может, даже ничего не осознал, может, только на долю секунды!
Она избегала смотреть мне в глаза.
– Мы оба знаем, что он умер не своей смертью.
– Это была самозащита! Не было никакого злого умысла, клянусь. Он ведь уже умирал. Это даже можно назвать эвтаназией! Ты же избавила бы лошадь от страданий, разве нет?
– Прекрати! – Она посмотрела на меня в ужасе. – Никогда не говори так о моем покойном муже…
– Пожалуйста, не позволяй ему встать между нами. Он именно этого и добивался.
– Ты вообще слышишь себя?
У нее были причины, почему она хотела поступить с ним по совести после его смерти. Эмбер пыталась достучаться до Стюарта, но он не открывал глаза, хотя, она была уверена, делал это хотя бы ненадолго, когда тушили свет. Она думала, он вспоминал увиденное и набирался смелости и сил, чтобы истязать себя еще один день. Иногда мне казалось, что Эмбер слишком патетична в своем горе и многое просто надумала. А иногда – что она может быть права. В конце концов, он прошел на войне через голод и пытки, возможно, он использовал этот опыт. И не раз я думал, что этот сукин сын сознательно, расчетливо и мстительно сумел выстроить свою последнюю главу так, чтобы выйти победителем, как он всегда и намеревался.
Дым
22 марта 1984 года
Я увидел его – их дом – в одном из печатных еженедельников, публикующих объявления о недвижимости, выставленной на продажу. Я не случайно наткнулся на него, я постоянно просматривал прессу – хотел узнать, появится ли он там. И вот это случилось. Я решил, что настал момент встретиться с Эмбер, хотя бы по-дружески, и пусть Стюарт, а с ним все плохое останется в прошлом. На передней лужайке меня встретило самодовольное лицо агента по недвижимости на вывеске «Продается», будто все это теперь была его территория. Мне хотелось стереть с этой физиономии надменную улыбочку. Казалось, что именно он вбивал в голову Эмбер мысль, что нужно двигаться дальше и, какое бы место я ни занимал в ее жизни раньше, теперь оно свободно.
Я нажал на звонок, затем, не дожидаясь ответа, постучал – даже заколотил – в дверь. Эмбер долго спускалась, очень долго. Осень только начиналась, дни становились короче, ночи прохладнее, было все еще довольно тепло, когда светило солнце, но только не сегодня. Открывшая наконец дверь Эмбер выглядела спокойной и уравновешенной, может быть, даже немного сонной. Позади нее, у стен, были сложены коробки, как будто все из ее прежней жизни уже упаковали и подготовили к отправке. Думаю, она не собиралась ждать, пока стукнет молоток (дом, надо сказать, продавался на аукционе). Лицо сильно осунулось. На ней было длинное малиновое пальто, которого я никогда раньше не видел. Создавалось впечатление, что она собиралась в приятное место.
– Привет, – тихо сказала она, но не пригласила войти.
Вместо этого она осторожно закрыла за собой дверь, прошла половину подъездной дорожки и села на капот своей маленькой «Тойоты». И тут до меня дошло. Она была с кем-то. Да, внезапно это стало очевидно: на ее щеках был красноватый румянец, я слишком хорошо знал его. Ей было неудобно находиться там со мной, потому что в доме был кто-то и ждал, когда она спровадит меня. Именно поэтому она подняла воротник пальто и держала его двумя руками, чтобы спрятать следы поцелуев. Она практически носила его на себе, его за́пах плотно, интимно окутывал ее. Я не мог в это поверить. Как Эмбер могла начать встречаться с кем-то так быстро после смерти Стюарта, так быстро после МЕНЯ? Но на самом деле я верил ИМЕННО В ЭТО. После того как она выбрала Стюарта, чего можно ждать от такой охотницы за деньгами?
23
Отмечаемый 6 февраля национальный праздник в Новой Зеландии – день подписания на берегу реки Вайтанги («шумные воды») одноименного договора между представителями Великобритании и коренным народом маори.