— И это причинило тебе боль?
— Да. Но еще больше меня расстроило то, что я, оказывается, ничего не понимаю в женщинах, раз я не смог заметить, что мы совершенно разные.
— Звучит разумно. Но на самом деле эта неудача сослужила тебе хорошую службу, она тебя кое-чему научила.
— Да, — признал он.
Кеннет действительно многое вынес из романа с Мари, но он мог бы получше запомнить этот урок.
— А что с другой девушкой?
— Она умерла.
Эллен вздрогнула.
— Что?
— Она умерла.
— О Господи!
— Она заболела воспалением легких, но думала, что это грипп. Она все время откладывала поход к врачу, потому что была очень занята. Каждый день ей становилось все хуже, но она говорила, что справится сама. А затем однажды…
— Господи, Кен, как это ужасно.
— Мы работали над одним проектом, — сказал он, встал с кровати и подошел к окну, потому что теперь в воспоминаниях не было ничего приятного. — Более того, она была моим боссом. И она была изумительным боссом. Если ты думаешь, что некоторые мои идеи заслуживают одобрения, что бы ты сказала об ее идеях!
— Так хороши?
— Совершенны. Она сама была совершенством, — произнес он почти шепотом. — Я знал, что она себя загоняет. Я знал, что она больна серьезно…
— Это не ты убил ее.
— Я знаю.
— Она была достаточно взрослой и умной, чтобы самой сходить к врачу, — прошептала Эллен, чувствуя себя очень неловко.
— Это я тоже знаю.
— Она была твоим боссом. Тебе, наверное, было не слишком удобно указывать ей, что делать.
Он кивнул.
— И загнать до смерти себя — это не способ вернуть ее к жизни.
— Я вовсе не поэтому так много работаю. Я еще не совсем свихнулся.
Эллен не знала, что сказать.
— Я не знаю, что сказать, — призналась она.
Ей не хотелось заставлять его продолжать свой рассказ. Ей и так было жутко при мысли, как она не догадалась, что его мучают такие тяжелые воспоминания, что все настолько серьезно… Она так легко позволила сбить себя с толку его терзаниями по поводу разницы в их возрасте, что она совершенно о таком не подумала. Она просто упустила из виду, что его может мучить нечто гораздо более серьезное и… страшное.
— А здесь действительно больше нечего сказать. — Он повернулся к ней и печально улыбнулся. — Жизнь — тяжелая штука.
— Да-а-а.
Хотя Эллен это и сказала, она знала, что произнесла это вовсе не так уверенно, как он. У нее все в жизни было отлично. Мать ее баловала, отчим в ней души не чаял. Ее настоящий отец умер, когда ей было всего пять лет, и поэтому она его плохо помнила и ощущала потерю совсем не так остро, как Кеннет.
И когда она осознала это, то многое встало на свои места. Вроде того, почему он сам работал так помногу, но никогда не просил ее остаться с ним. И даже почему он едва замечал ее. Он просто не мог позволить себе романа с сотрудницей. Он ведь потерял навсегда женщину, которую любил. И с которой вместе работал.
Воцарилось молчание, и он мысленным взором устремился далеко-далеко от комнаты, в которой они находились. Эллен могла теперь понять, что его прошлое окружило его таким плотным коконом из печали, что он захоронил все свои чувства и больше ничего от жизни не хотел. Но она также ощущала боль оттого, что не могла с этим ничего поделать.
— Мы так и не доели, — сказала она и встала с кровати.
— Я не хочу.
— А я хочу.
Эллен решительно пошла к двери. Она надеялась, что он последует за ней, но при этом она испытывала еще множество других чувств и мыслей. Подталкивая его к новому роману, она растревожила рану от предыдущего. Сожаления и угрызения совести, настолько сильные, что они не позволяли ему снова влюбиться, явно не были чем-то особенно приятным. А она заставила его их вновь пережить.
Кеннет действительно пошел за ней на кухню, но, хотя он сел с Эллен за стол и даже говорил с ней, а потом помог убрать посуду, сам он все-таки больше не ел. Он улыбался, но не выглядел счастливым. Он даже обыграл ее в карты, но вряд ли это заметил.
В нем что-то умерло, когда умерла его девушка. И никто не мог вернуть это к жизни. Даже Эллен. Потому что он не хотел, чтобы это ожило.
Она ушла спать раньше него и думала, что он тоже скоро уляжется. Но когда она проснулась за полночь, то услышала внизу шум.