Эллен накинула халат и спустилась. Кеннет сидел в семейной комнате, перед экраном телевизора.
Стоя в дверях, она просмотрела двадцать минут любительского фильма, в котором прекрасная брюнетка работала, смеялась и устраивала презентации фирмы.
Расслышав некоторые комментарии, произнесенные голосом Кеннета, который, очевидно, и снимал этот фильм, она догадалась, что эта темноволосая женщина была той, которую он любил. Но Эллен также заметила одну странную вещь. Все его друзья, снятые в фильме, были его сотрудниками. И его любовь тоже была его сотрудницей. В фильме не было сцен на пикнике или на праздничном карнавале. Не было ничего, происходившего за пределами маленького офиса в центре Бостона.
И тогда Эллен поняла, почему Кеннет так много всегда работал. За своим столом, размышляя о рекламной компании, он, вероятно, чувствовал себя ближе к своей умершей подруге.
И, видя, как он смотрит этот фильм, не отрывая глаз от экрана, она осознала еще кое-что. Все последние пять лет Кеннет не переставал любить эту прекрасную брюнетку с огромными карими глазами и такой милой улыбкой.
Именно поэтому он не мог полюбить ее, Эллен.
11
Когда Эллен в понедельник с утра прошла к своему столу, то ей показалось, что она никогда отсюда и не уходила. Формально так оно и было.
Она приходила в свой закуток почти каждый день на предыдущей неделе, и если бы не съехала от Кеннета на следующий же день после того, как узнала о его бывшей девушке, то до сих пор могла бы приходить сюда вместе с ним.
— Эллен! — воскликнула Сибил Джонс, когда та промелькнула за ее перегородкой.
— А, привет, Сибил.
— Что ты здесь делаешь?
Маленькая и очень симпатичная, Сибил выглянула наружу и с любопытством стала наблюдать, как Эллен вытаскивает из коробки все свои вещи, которые унесла из кабинета две недели назад.
— У меня не сложилось в Калифорнии, — сообщила Эллен, пытаясь произнести это как можно более небрежно.
Ее очень беспокоило, как сослуживцы воспримут ее возвращение, зная, что она так жаждала уволиться и уехать. Однако гораздо больше, чем это, ее волновало, что она до сих пор не разговаривала с Кеннетом. И ей казалось, что этот разговор станет самым тяжелым в ее жизни.
Тогда, в его доме, неожиданно поняв, что Кеннет продолжает любить прекрасную брюнетку, она на цыпочках вернулась в свою спальню и плакала до тех пор, пока не заснула от усталости. И не потому, что он не мог любить ее, как стало ясно, а потому, что это она заставила его пережить заново старую боль. Она даже представить себе не могла, что значит потерять любимого человека вот так, и ей было просто жутко при мысли, что она вынудила Кеннета об этом вспомнить.
Решив, что лучше всего будет оставить его приходить в себя одного, она уехала от него уже в пятницу, пока он был на работе. Она помнила, что рассказала ему, у кого остановится, и ожидала, что вечером он позвонит Линде, чтобы узнать, все ли в порядке. Тогда, как она подумала, она и извинится и объяснит, что не хотела его обидеть. По крайней мере дважды он сам говорил, что не желает, чтобы кто-нибудь из них страдал, но Эллен считала, что он напрасно сразу не объяснил ей, почему он так оберегает себя от любовных переживаний.
Но он не позвонил, и с каждым проходящим часом Эллен чувствовала себя все более и более виноватой и печальной, а в воскресенье она неожиданно поняла, что ее так гнетет. Ее вообще не должно быть здесь.
Когда она сообщила Мейеру и Линде, что возвращается к своему первоначальному плану, Мейер предложил оплатить ей окончание образования, если только она останется. Для нее это было предложение, от которого сложно было отказаться, так как у нее самой после окончания городского университета никогда не было суммы, необходимой для получения степени бакалавра. К тому же у компании настали плохие времена. Она была им очень нужна. И она согласилась остаться.
— Жалко, что не получилось, — заметила Сибил, выходя из-за своей перегородки.
— Да, — согласилась Эллен.
Она даже заставила себя улыбнуться.
— Я, честно говоря, очень хотела пожить вместе с мамой.
— Ага, но выяснилось, что жизнь — это не сплошные цветочки, да? — беззлобно рассмеялась Сибил.
Эллен пожала плечами.
— Выяснилось, что больше нигде нет такого хорошего места, как в Мейер-Бредли Фудс.
— Так и есть, — подтвердил сам Мейер, появляясь из соседнего офиса. — И мы очень рады, что ты решила вернуться. Ты нам действительно нужна, чтобы спасти наш рынок от Грейт-Грин Гросерис. Надеюсь, Линда положила тебе такую зарплату, которая не заставит тебя сожалеть о возвращении.