— Откуда ты все это знаешь? — заинтересовался Макс.
— Мне мой джин рассказал. — ответила Лейла.
— А твой джинн разве живой? — удивился Макс.
— Нет он не живой. — грустно сказала Лейла. — Он погиб в бою, и его душа улетела к родной звезде, а тело осталось у нас. И также как наши тела растворяются в земле, его тело растворится в лучах солнца, но только нескоро. И все это время, пока будет таять тело, джинн может действовать на земле, в нем сохраняется аура умершего.
— И ты можешь с ним разговаривать? — спросила Рита.
— Да, могу, только не обо всем, все-таки он что-то вроде призрака.
— А ты знаешь, как они вообще появляются? — спросил Макс.
— Насколько я поняла, звезды выбрасывают протуберанцы, и в них появляется жизнь разной степени разумности. И когда рядом проходит звездный караван, то те кто хочет может присоединится к каравану. Высоко разумные становятся охранниками, торговцами, купцами, и так далее. Менее разумные становятся животными, птицами и так далее. — ответила Лейла.
— А с кем они торгуют и чем? — продолжал спрашивать Макс.
— Они спускаются на планеты, видимо, в высокоразвитых мирах, где им не грозят ловушки демонов. А вот чем они торгуют, я так и не поняла, наверное, везут из одного мира в другой ценные товары. Но что-то они точно в караване перевозят очень важное, потому как в этих мирах их очень ждут, устраивают грандиозные праздники. Хотя как я поняла, караван спускается только на день, а с закатом снова уходит в небо. Они не цыгане, и оставаться на планетах долго не могут.
— И на них все время нападают демоны. — заметила Рита.
— Нет, не все время, а только когда в караване рождается маленький единорожка. — поправила Лейла. — А это похоже бывает довольно редко.
— Парадокс! — воскликнул Макс. — На солнечный караван демоны нападают очень редко, только когда там есть единорожка, а небесных цыган прям пасут и третируют постоянно! Что же такого ценного есть у цыган?
— Согласна, очень странно и непонятно. — согласилась Лейла.
Они еще немного посидели, перекусили, отдохнули, потом тепло попрощались и Хазир отвез Макса и Риту в аэропорт.
Местный табор…
На следующий день пошли на доклад к Герману.
— Поездка ваша оказалась информативной. — похвалил Герман.
— Да, нет. — возразил Макс. — Поездка была интересной, но информации по делу ноль.
— Отчего же! — не согласился Герман. — Во-первых, вы узнали, что в наших научных отделах сильно ошибаются в своих прогнозах, а значит надо копать даже если прогнозы негативные. Но это не главное, а вот то, что цыгане умеют делать не только чудо-ножи, но и светильники и свистки, пожалуй, для нас важно.
Ведь как-то мать Вагны мгновенно связалась с небесной цыганкой. Конечно, можно было предположить, что в ней были редкие способности ведьмы и друида, но этим не объяснишь рассказ Фрая. Небесный цыган пришел слишком быстро на помощь местному табору, как он узнал, что на табор напали волки? Похоже эти свистки и другие безделушки, сделанные небесными цыганами, обладают свойствами тотемов.
— Да. — согласилась Рита. — Нам надо посетить местный табор, о котором рассказывал Фрай. Он навел справки, этот табор сейчас расположился в одной долине в Пиренеях, там они проводят несколько недель, отмечают какой-то свой праздник. Туда съезжаются все, и те кто, как прежде еще кочуют, и те, кто живет нормальной жизнью. Там устраивают большой фестиваль.
— Хороший менеджер у табора! — усмехнулся Герман. — А съездить определенно надо. Отдохните пару дней и собирайтесь.
Когда они вышли из кабинете Германа, Рита сказала:
— Давай заедем к Саше в консерваторию.
— Зачем? — недоумевал Макс. — Саша уж точно о наших делах ничего не знает, и нам ничем не поможет.
— Не скажи! Саша владеет языком музыки, языком самого мироздания. — заметила Рита. — И мне кажется важным услышать в его исполнении мелодию плача небесных цыган, уходящих в небо. Может, он что-то поймет, почувствует.
— Ладно, давай. — не хотя отозвался Макс.
Саша проводил их в маленькую аудиторию, и когда они уселись, Рита попросила:
— Я сейчас тебе скину видение, а ты, пожалуйста, сыграй нам эту мелодию на флейте.
Рита закрыла глаза и представила как она накрывается платком небесной цыганки. Огромное, бесконечное звездное небо упало ей на плечи. Звезды узнают ее, ласково подмигивают ей, и она слышит чудесную, нежнейшую песнь мирозданья, а в нее тонкой болью вплетается зов скрипки, плач небесной цыганки.