Красивое имядалиСудну,куда согналиЗК и отправилив ночь души.Хотя…не спешим.Был это деньполярный.В тундре веснавышивала крестомУзор из маленькихнеясных цветочков.Также крестомГПУ вышивалоИ ставиложирные точкиНа судьбах ЗК.Хотя…навернякаЖизнь оказаласьсильнее УИНа.Назвали сынаТикси…
Город Тикси
Дома-доминошкиНа ножках Полярной стройкистандартНе арта норма ГОСТаСтроить не простоза такой широтойИ город пустойБез цветов и деревьевИ лавочки нетни однойУ подъездных дверейО чем говорить?На границетундры и моряВдали от столицыГде солнцекак чайкавсе летоКружитнад этимбетонным гнездомНо ни теплани светаЕму не хватаетдажеполярным днемЗачемнелепаяточка этаНа карте ледовыхширотБог разберетХотя…здешние любяти тундру и городи моренадеясь что вскореИмперия крыльярасправитИ вновьотправитСвои кораблина крайодичавшей земли
Ледовитый Океан
На берегах твоихБухт каменистыхВместо туристовГлыбы льдаЗагорают,Не тают.И летомСинего цветаСкромнаякромка водыотделяетБерегОт матрицыЛьдов,МатериВсехХолодовИ снеговКоролевы.Туристы!Форевер!
Андрей Галамага
77 Москва
Замоскворечье
Последним воскресением зимыПо узким улочкам Замоскворечья,По тем местам, где вместе были мы,Пройтись, наружу вырвавшись из тьмы,И не отчаяться, и не отречься.
Казалось бы, всего на полчасаНам стоит оказаться на Ордынке,И снова ты поверишь в чудеса –Прекрасна, как весенняя росаНа тоненькой нетронутой травинке.
Часы застыли. Тиканье пружинПрервалось на последнем обороте.Я снова жив. Но снова здесь один,Как будто безраздельный властелинВсех проходных дворов и подворотен.
Мы знали тайну. В предрассветный часОни, как музыкальная шкатулка.Их звук с тобой мы слышали не раз,И не было волшебнее для насЗамоскворецких сонных закоулков.
Я не могу поверить, что сюдаТы больше никогда не возвратишься.Что я один – невелика беда,Но нет страшнее слова – никогда,Из словаря посмертного затишья.
И каждый день, как грешник, по утрамЯ нашему молюсь Замоскворечью.Брожу по переулкам и дворамИ жду, что небо улыбнется нам,И ты – нечаянно шагнешь навстречу.
Париж
Москвою снова правит листопад.Почти тысячелетие подрядУсталая листва под ветром сохнет.Пускай непритязателен, но храбр, –Берет палитру с красками октябрьИ сурик густо смешивает с охрой.
День-два – и город тяжело узнать;Едва ли это можно оправдатьИздержками сезанновского взгляда.Он был замысловат, лукавый галл,Но сам себе при этом он не лгал,И, стало быть, его винить не надо.
Париж; всегда был тайной под замком,И все ж казалось, – нас туда пешкомВела географическая карта.Уж за семь лет с тобою как-нибудьНебрежно мы преодолели путьОт Крымской набережной до Монмартра.
Там тот же листопад во всей красе;Но все под дебаркадером д'ОрсеПредпочитают черпать впечатленья.А я, набрев на игроков в шарыНа пятачке у сада Тюильри,Был счастлив, как участник приключенья.
Я смог припарковать «Рено» на спорУ самой базилики Сакре-Кёр,Как будто выиграл пари на тышу.Сведя на полушепот разговор,Мы не спеша с тобой прошли в собор,Кощунственно не подавая нищим.
Перед тобой рассеивалась тень;Степенно, со ступени на ступеньТы восходила, словно королева.И верилось, что мир – неразделим,И нас хранит Саровский Серафим,Как нас хранит святая Женевьева.
Через три дня, на праздник ПокроваНас будет ждать осенняя Москва,Дождливых улиц дрожь и ветер колкий.Но вновь Парижем станет воздух пьян,Когда с тобой нас позовет СезаннК Цветаевскому дому на Волхонке.
Ярославль
Сойду в уснувшем городке,Где никому я неизвестен,Но здесь я, кажется, уместенХотя бы тем, что – налегке.
Спрошу в курилке огонька,А заодно и сигарету.А в кошельке – копейки нету,Да впрочем, нет и кошелька.