- Ведь нужно успеть снарядить посольство в Снауланд, что не быстро, - продолжила женщина, - прибавьте к этому многие дни пути: путешествие по морю туда и обратно займет не меньше месяца…
- Не отклонились ли мы от темы? - Прервал говорившую Роланд. - К чему вы завели речь о северном княжестве? Я не собираюсь отправлять к тамошнему правителю никакого посольства, ибо не вижу в том надобности!
- О, надобность имеется, и еще какая! - Возразила леди Глэйм. - Свадьбу не сыграть без невесты…
Все эти недомолвки порядком злили принца: осточертело наблюдать, как советники переглядываются и перебрасывают друг другу обрывки изречений, точно его тут вовсе нет! Не успел прибыть во дворец - и на тебе: сплошные тайны, секреты, поручения! Роланда внезапно посетило странное чувство, будто он лишний и в тронном зале, и среди этих людей.
Киннан на портрете ухмыльнулся, подтверждая выводы сына… Наследник престола разъярился окончательно.
- Невеста у меня есть, - твердо объявил Роланд, заставив себя оторваться от созерцания отцовского лика. - Леди Эллинет. Завтра же я представлю ее народу Дангара как свою будущую супругу и королеву.
- Прошу прощения, мой господин, - и принц поморщился (опять вкрадчивый голос леди Глэйм бросает ему вызов) - Но вы не сможете осуществить ваше намерение.
- Неужели? - Вскинулся принц. - И кто же мне помешает? Не вы ли, сударыня?
- Ах, мне, право, жаль, если я дала вам повод так думать, ибо мой долг и самое горячее желание - быть вам полезной. Просто ваша суженая находится далеко отсюда, и, уверяю вас, это не леди Эллинет. Мне крайне неловко, что я вынуждена сообщить вам это в высшей степени неприятное известие, - велеречиво молвила женщина, повернув к наследнику престола узкое бледное лицо с легким оттенком синевы из-за расположенных слишком близко к коже вен. Длинные чуть раскосые глаза ее, густо подведенные черной тушью, сузились - темные прорези в белесой ткани лица.
От такой наглости Роланд лишился дара речи. Пока он собирался с мыслями, намереваясь поставить советницу на место, та взяла с подставки под портретом черный кованый ларец. Внутри на алом бархате лежал пергаментный свиток, запечатанный багровой печатью и опутанный сияющими нитями таким образом, будто его обернули в паутину.
- Настало время предъявить вам завещание Киннана III, - торжественно провозгласила леди Глэйм.
- Завещание?! Какое завещание? - Теперь изумление выказывал Гедеон. - Если оно действительно есть, почему я, первый министр королевства, ничего не знаю об этом?
- Могу предположить, что государь попросту не успел поставить вас в известность, - пояснила женщина. - Документ был составлен буквально за час до его кончины. Поблизости оказалась только я, и мне выпала честь озвучить последнюю волю его величества.
Гедеон недоверчиво хмыкнул, предчувствуя неприятности. Принц уловил настроение наставника и встревожился: он-то хорошо знал, что представляет собой его отец, и не сомневался в подтексте. Но услышанное повергло его в шок: король Киннан обязал сына выполнить одно условие - взять в жены снауландскую княжну Рианну. Лишь вступив с нею в брак, принц получал полное право занять престол.
- Рианну? - Повторил Роланд. - Вы, должно быть, шутите?
Пораженный не меньше своего воспитанника Гедеон взял у леди Глэйм пергамент и внимательно перечитал. То же действо повторили все присутствующие и подтвердили справедливость слов советницы.
- Господа, сударыня, - произнес первый министр, - прошу вас оставить нас. Мне кажется, будет лучше, если я поговорю с его высочеством наедине.
Просьбу выполнили охотно: благородные лорды растерялись от неожиданно свалившегося завещания, лишь леди Глэйм испытывала злую радость - мальчишка никогда не вызывал у нее симпатии, да еще собрался сделать главным советником безродного сироту, которого притащил с собой в столицу. Немыслимо! Унижение принца усладило душу женщины, как ложка меда стакан воды.
Оставшись с Гедеоном, Роланд выпустил на свободу свой гнев:
- Этого не может быть!!! Скажи, что мне все снится! Как отец посмел распоряжаться нашими судьбами - моей и Элли?! Неужели я должен последовать его нелепому указанию?!
- Увы, мой мальчик, - первый министр печально покачал седой головой.
- Но отец мертв! Разве не в моей власти отныне поступать так, как хочу я?
- Я понимаю твою ярость. Однако ты и сам знаешь: по дангарским обычаям последняя воля покойного священна и подлежит обязательному исполнению, а завещание, несомненно, написано рукой короля - его почерк я узнаю всегда. Но дело не только в нем. Документ запечатан магической печатью…