А здесь, на старой вилле, прекрасно засыпалось, едва голова касалась подушки, и спалось до тех пор, пока Грейс не разбудит поутру.
Какое счастье, что с ней Грейс и Роза! Совсем уже старые, они всегда находились тут в услужении. Сначала она их даже побаивалась. Вдобавок, когда Синтия поселилась на новом месте, пришлось сообщить служанкам (и это была одна из нелегких минут ее жизни), что она не сможет оставить их у себя обеих. Старушки слушали серьезно, сложив на коленях узловатые, натруженные долгими годами работы руки.
— Вы хотите нанять кого помоложе, мисс? — спросила через некоторое время Грейс: она всегда брала на себя переговоры, ведь Роза была двумя годами младше.
— О, разумеется, нет, ни в коем случае! — воскликнула Синтия. — Упаси Бог! Конечно, мне хочется, чтобы вы остались, я от всей души просила бы вас обеих служить у меня, но скажу вам со всей откровенностью — я просто не могу себе этого позволить. Видите ли, отец сделал много долгов, и большая часть денег от продажи «Берез» уйдет на их покрытие. Кое-что достанется и мне, но совсем мало. Со временем я приищу работу, доход мой увеличится, но сейчас доктор велит отдохнуть, и он, наверно, прав. Я безумно устала!..
Во взгляде Грейс выразилось сочувствие и глубокое понимание. Она посмотрела на Розу, затем, помолчав, проговорила:
— Мы с Розой хотели бы и дальше здесь служить, мисс. Как нам теперь жить порознь? И тут вроде наш дом, вы уж простите, коли не так сказала. Платите нам, сколько сможете, и мы вдвоем управимся. А хозяйство вести — это Роза умеет. Она на все руки мастерица, увидите сами, и кухарки такой нынче не сыщешь. И бережливая… У Розы ни один кусочек не пропадет. Ваша бабушка, мисс, она денежки на ветер не бросала и Розу к тому приучила.
— Если вы обе останетесь у меня, — сказала Синтия дрогнувшим голосом, — я вам буду век благодарна.
Она стояла, глядя на старых служанок, и вдруг порывисто протянула к ним руки.
— Втроем мы справимся с любыми трудностями, — проговорила она. — Вместе не пропадем.
В последующие недели Синтия поняла, что до той поры, как она поселилась на старой вилле, ей был неведом истинно заботливый уход. Грейс присматривала за ней, ухаживала, баловала, а Роза сбивала гоголь-моголь, стряпала лакомые блюда со свежими сливками, выторговывала у мясника лучшие куски, пока Синтия не взмолилась, что так, пожалуй, она растолстеет до безобразия. Роза подняла ее на смех, но Синтия видела в зеркале — тени под глазами еле заметны и глубокие впадины у ключиц исчезают.
Когда-то она была недурна собой. Питер сказал ей однажды:
— Я в жизни не видел никого красивее тебя. Иногда я боюсь тебя коснуться — ты так прекрасна.
— Прекрасна, потому что ты любишь меня, — ответила она тогда.
Что бы подумал он, увидев ее сейчас? Ей стало стыдно за свои неприбранные, тусклые волосы, бледность, исхудалое лицо. Однако, улучшение заметно.
Позади с легким скрипом открылась дверь.
— Простите, мисс, за беспокойство, — сказала Грейс виновато, — только вот зашел Джо Роджерс, он на станцию едет за вашей гостьей. Спрашивает, как даму эту зовут. А то вдруг ошибется или прозевает ее.
— Да, да, конечно. Скажите ему, что ее имя — миссис Иствуд. Невысокая красивая блондинка. Он ее узнает, не ошибется.
— Ну, я так Джо и скажу, мисс, и я приготовила южную комнату.
— Прекрасно, Грейс. Ей там будет удобно, и ванная рядом.
— И я про то же подумала, мисс.
Грейс удалилась, а Синтия поудобнее устроилась в кресле. Зачем все-таки она пригласила Сару Иствуд? Лучше быть одной, постепенно набираться сил в уюте и покое, куда не вторгается внешний мир.
Сара принадлежала именно к этому миру, и, конечно, приглашать ее было ошибкой, но как можно поступить иначе? Жаль бедняжку! С той самой минуты, как они впервые увидели друг друга, Синтия прониклась к ней состраданием.
Ясно вспоминается грязный захолустный полустанок в Индии. Поезд остановился ненадолго, и Синтия вышла на перрон размять нога и подышать воздухом. Она находилась в пути уже сутки, перевозила пациента в один из северных штатов, в горы, в больницу для выздоравливающих. Короче, возвращалась усталая, неприбранная, неопрятная… И тут увидела впервые Сару, красивую, умело подкрашенную, разодетую в пух и прах, в наглаженном белом платье, в модной широкополой шляпе.
Синтия глядела на нее с интересом, испытывая легкую досаду от того, что другие могут выглядеть так элегантно, словно на них ничуть не действует одуряющая жара. Она посмотрела на спутников шикарной дамы. Красивого индийского принца узнала сразу: его фотографии часто встречались в светской хронике. Второй был англичанин, чисто выбритый, привлекательный. Наблюдая за этой маленькой группой, Синтия сразу уловила, что именно англичанин — объект интереса Сары, хотя сам он давно потерял к шикарной даме всякий интерес. Это было заметно по тем беспокойным взглядам, которые Сара бросала на него, по тому, как быстро и порывисто касалась его руки, пытаясь завладеть его вниманием, как безнадежно поглядывала на ожидающий поезд.