— Слишком много пыли. Кто-то приближается сюда. Давай скроемся. Я не хочу неприятностей.
Он отвел лошадей в ложбину, находившуюся на приличном расстоянии от дороги. Всадники спешились.
Джесс приятно удивило то, что он помог ей слезть с лошади. Она же была опытной наездницей. Наварро отвел лошадей в более закрытое место ложбины и привязал их к кустам. Он вернулся к ней и притаился на обрывистом краю. Протянув руку, он втащил ее к себе. Их взгляды на минуту встретились, но время для этого было явно не подходящим. Они внимательно осматривались сквозь заросли мескита, готовые в любую минуту спрыгнуть вниз и спрятаться.
— Это могут быть солдаты, караван повозок или бандиты, — рассуждал Наварро. — Столько пыли не могут поднять один-два человека. Лучше, если нас не увидят.
— Ты думаешь, они нас заметили?
— Нет. Мы ехали слишком медленно, чтобы оставить заметные следы.
— Мы поэтому поехали этой дорогой?
— Ага. Она не самая короткая и быстрая, если учесть, что мы останавливаемся на отдых и попоить лошадей, но здесь все видно на многие мили. Поэтому это наиболее безопасный путь.
Наварро и Джесс наблюдали за тем, как облако пыли приближается к ним все ближе и ближе. Группа наездников с запасными лошадьми ехала прямо на них. Наконец до их слуха донеслись обрывки разговоров. Вокруг было много зарослей, они спрятались на большом расстоянии от дороги, но Наварро сказал:
— Теперь давай вниз.
Он сполз по обрывистому краю и помог Джессике сделать то же самое. Они лежали рядом на животах, он обнял ее, прикрывая своей рукой ее спину.
— Когда они подъедут, не двигайся и не разговаривай, — прошептал Наварро. — Звуки разносятся здесь далеко.
Джесс подчинилась его вежливому приказу. Когда всадники подъехали еще ближе, Наварро сполз ниже, увлекая ее за собой. Он перевернулся на спину и прижал голову девушки к своей груди. Джесс не сопротивлялась. Наварро лежал неподвижно. Джесс следовала его примеру. Она чувствовала силу его объятий, тепло его тела, слышала биение его сердца, вдыхала его запах. Рядом с Наварро она чувствовала себя в безопасности. Она расслабилась, прижалась к Нему щекой и обняла его за талию. Джесс закрыла глаза. Наварро казался ей чудесным сном, и больше всего на свете ей хотелось продлить этот сон, сделать его реальностью.
Прошло много времени. Всадники уехали далеко. Джесс лежала в объятиях Наварро так тихо и спокойно, что он решил, что она заснула. Ему было так приятно обнимать ее, что он не хотел разжимать рук. Восемь лет своей жизни он прожил вместе с племенем его матери, племенем апачи. Наварро знал, как важны для мужчин женщины, хотя в это трудно было поверить, глядя, как его белый отец обращается с Утренней Слезой. Хотя среди индейцев мало женщин носили имена, мало кого оплакивали после смерти, жизнь все равно была сосредоточена вокруг них. У одного из самых удачливых мужчин племени было много жен, и он делал все, чтобы доказать, что может содержать их. Однажды он потерпел неудачу во время набега, и его жены перестали обращать на него внимание, они насмехались над ним. Из-за этого индеец долго ходил сам не свой, пока не вымолил их прощение, привезя много подарков. Он зависел от их расположения, вел себя так, как будто это было самым важным в его жизни. Хотя никто никогда открыто не говорил об этом.
Женщины-апачи предпочитали удачливого вора отважному воину. Они соглашались стать второй, третьей, четвертой женой разбойника, который приносил много добычи. Если у мужчины была одна жена, это означало, что он беден и на долю его жены выпадало много работы. Так как у апачей женщина сама могла выбирать себе мужа, им, как правило, становился тот, у кого уже были жены. Эти женщины были жадными и эгоистичными, им хотелось иметь мужа, который приносил бы им подарки, добытые грабежами. Смелость требовалась от него только тогда, когда нападали бледнолицые солдаты. Наварро никогда не интересовали эти женщины. Он помогал своей матери и никогда не помышлял о жене. Кроме того, никто не стал бы гладить его лошадь, привязанную к вигваму, что означало у индейцев принять предложение от мужчины. Ведь Наварро мечтал только о том, чтобы стать хорошим воином, а не вором.
Джессика Лейн совсем не была похожа на тех женщин. Она была сильной, смелой, честной и трудолюбивой. Она восхищалась честью, мужеством и отвагой воина. Джесс хотела бы стать женой и другом мужчины, а не делить его с другими, чтобы облегчить свои домашние обязанности. Похоже, ее не интересовали украшения и косметика. Она никогда не упрекала мужчину за проявление слабости, как было с ним, когда его ранили.